Чего не прощает ракетчик - страница 19
– Витоха! – громовым басом раскатилось по рампе, отражаясь от бетона массивных опор и рикошетом возвращаясь обратно. – Витоха! Мать моя женщина!
– Пашка! – радостно выдохнул Севастьянов.
Теперь он уже был полностью уверен, спутать этот рыкающий бас невозможно было ни с чьим другим голосом.
А Померанец уже бежал навстречу широко распахивая неуклюжие медвежьи объятия. Налетел лавиной, пахнул крепким табаком, чесноком и сивушным перегаром, облапил, гулко хлопая по спине.
– Витоха! Чтоб тебя! Как живой!
– Пусти, медведь! А то сейчас буду не как живой! Раздавишь же, черт! – шутливо пытался отпихиваться Севастьянов, вырываясь из кольца могучих рук бывшего сослуживца.
Наконец отвалились друг от друга, стояли жадно щупая глазами постаревшие лица, отыскивали знакомые черты, стирая возрастную маску морщин и обвисшей кожи, ухмылялись счастливо, не зная что сказать, с чего начать, как выплеснуть наружу переполняющие душу чувства.
– Ты как здесь? – добродушно прогудел Померанец, ревностно оглядывая поджарую жилистую фигуру Севастьянова.
– Я? Это ты как здесь?! – фыркнул Севастьянов. – Я-то обычным путем, как вывели из Казахстана, так тут и осел. Куда центр, туда и я, ничего особенного. А вот ты, я гляжу, иностранцем заделался…
– Да, ладно тебе, иностранцем… Тоже сказал… – Померанец смущенно фыркнул, опуская глаза. – Сильно там вашему пацану, что вчера дежурил, нагорело?
– Да уж порядком, – не стал щадить бывшего однополчанина Севастьянов. – Развел ты его, как молодого, а он теперь без премии останется…
– Не, ну ты меня тоже пойми, – загорячился украинский подполковник. – У меня люди одиннадцать дней в дороге, на одном сухпайке, не мылись, спали на нарах, срали в дырку в полу вагона…
– Ладно, ладно… Не надо мне тут на жалость давить, – с улыбкой оборвал его Севастьянов. – Все знаю, а то никогда в выездные караулы не ездил! Ты, гляжу уже подполковником ходишь?
– Ха! Нашел чему удивиться! Сам-то, смотрю тоже не майор! Так чего же я, дурней тебя что ли?
– Не скажи, – шутливо погрозил пальцем однополчанину Севастьянов. – Я-то на одном месте, горбом своим постепенно карьеру сделал. А ты вон, в иностранной армии уже до такого чина дойти успел…
– Так не с лейтенантов чай начинал, – передернул плечами Померанец. – Как уходил майором, так майором и восстановился. А за это время, да с моим-то опытом мог бы уже и в генералы выйти…
– Чего ж не вышел? – невинно съехидничал Севастьянов.
– С языком проблемы… – помрачнел Померанец.
– С языком? Никак прикусил? – продолжал издеваться Севастьянов, уж больно забавен был сейчас по-детски обиженный квадратноплечий бугай Померанец.
– Ага, прикусил! – со злостью выдохнул тот. – Еще с рожденья! Ну не даются мне ихние «поляницы» и что там еще…
– Ладно, брось, – спохватился, чувствуя, что задел друга за живое Севастьянов. – Пойдем лучше, покажешь свое хозяйство.
– Во! – разом просветлел лицом Померанец, хитро подмигнув Севастьянову. – А ты никак моих птичек принимать будешь?
– Ага, размечтался! – безжалостно осек его подполковник. – Сначала их таможня примет, а потом уж наши с базы. Я к твоим ракетам и на пушечный выстрел до этого не подойду. Не моя епархия!
– А чего тогда пришел? Повидаться?
– Скажешь тоже. Я и не знал, что ты с караулом приехал. Нет, брат, приставили, понимаешь меня специально за вами присматривать.
– Не понял…
– А чего тут понимать? В режимной части, где между прочим и опытные образцы новейшего оружия могут оказаться, в самом ее, понимаешь центре, находятся иностранные граждане. Больше того, военнослужащие иностранной армии. По крайней мере один из которых является специалистом как раз в области зенитных ракет, – при этих словах Севастьянов значительно глянул на хлопающего глазами Померанца и закончил сурово сдвинув брови. – Тут любой поймет, что дело не чисто. А значит, нужно принять к этим наглым иностранцам меры. Например, приставить к ним для присмотра сурового и непоколебимого тюремщика с правом немедленного расстрела любого, кто попытается осуществлять шпионскую деятельность.
– Витоха, ты чего? – только и смог из себя выдавить опешивший от этой тирады Померанец, беспомощно разводя руками.