Чекистка - страница 22
— Верка! — начинает дядя без всяких предисловий. — Ты круглая дура. Ну за каким чертом понадобилось тебе связываться со всякой интеллигентской швалью?
— Не стоило вам, дорогой дядя, утруждать себя и приходить сюда из-за меня.
— Зачем ты это сделала? Говорили ведь тебе, предупреждали. Вот до чего дошло… До тюрьмы. Стыд, позор и срам…
— А мне здесь хорошо, — отрезает Вера.
Александр Николаевич оторопело смотрит то на жандарма, то на Веру…
Вера про себя отмечает, что дядя ее по-прежнему непроходимо глуп и спесив. Спеси у него хватит на троих. Спесь заменяет ему недостаток ума, делает его безапелляционным в суждениях и уверенным в действиях. То, чего дядя не понимает, он считает идиотизмом. Вероятно, поэтому все происходящее в области политики он расценивает как придурь своего века. Интеллигенцию дядя презирает искренне и без оговорок. Его раздражают эти безродные, неизвестно откуда взявшиеся людишки с претензиями на какое-то положение в обществе. Дали бы ему власть, он бы им показал «кузькину мать»! Единственное сословие, которое, по мнению дяди, заслуживает уважения, — дворянство.
Узнав про Верочкины «подвиги», Александр Николаевич обрушивается на брата и мечет громы и молнии по адресу племянницы. Пользуясь своими связями, Александр Николаевич берется вызволить Веру из тюрьмы при условии, что племянница уедет с ним в его поместье. Там он собирается заняться ее воспитанием.
Когда жандарм объявляет об этом Вере, она не возражает: лишь бы освободили, а там видно будет. Сбежать из дядюшкиного имения — дело нехитрое.
У ворот тюрьмы их ожидает карета. Кучер — длиннорукий, чубатый парень с наглыми кошачьими глазами — оглядывает Веру с головы до ног.
Дядя залезает в карету первым. Вера усаживается рядом. Кони трогают.
«Дорогой дядя» сердито сопит и ругается себе под нос:
— Я из тебя всю дурь вышибу, — бормочет он, — ты у меня будешь человеком.
Дядюшкины угрозы нестерпимо раздражают Веру. Она знает им цену. Дядя всегда отличался способностью создавать много шума.
Вера думает: почему так не похожи друг на друга родные братья, не только внешне, но и внутренне. Очевидно, виновато богатство. Дядя богат… Интересно, как выглядит сейчас его имение. Верочка там гостила, но из памяти выветрилось все, кроме старых тополей возле усадьбы и запаха парного молока…
Под стук колес и равномерное покачивание кареты Вера начинает дремать.
Карета дрогнула и резко остановилась.
— Верка, Верка, приехали, слава богу, — прогрохотал дядюшка.
Верочка успела уже открыть глаза. Она очень устала. Все тело ныло от долгого сидения. Руки и ноги точно одеревенели. Она выглянула в окошко: вокруг суетились люди. Больше всех суетился дядюшка. Он отдавал приказания. Его хлебом не корми — дай командовать.
Вера соскочила на землю и, переступая с ноги на ногу, стала осматриваться. Она узнала это старинное здание с колоннадой и лепными львиными головами на фасаде. Имение, принесенное дяде в приданое женой, стояло в парке. «За домом начинается бор», — вспоминает Вера. Бор — предмет дядюшкиной гордости. Там, по его словам, не перевелись медведи и волки. Насчет хищников дядя, конечно, прихвастнул.
Вере стало тоскливо — хоть реви. Мысль о том, что она доставлена сюда не на прогулку, щемит сердце, не дает покоя. С ужасающей силой Верочке хочется бежать. Бежать без оглядки сейчас же, сию минуту.
А пока она стоит окаменевшая, с застывшим лицом. Оклик дяди возвращает Веру к действительности. Понурившись, она шлепает вдоль служебных построек и наконец останавливается у крыльца.
— Принимайте гостью, — говорит дядя какой-то женщине в чепце.
Женщина быстро взглянула на Веру и, взяв за руку, ввела в комнату. На лице женщины написано откровенное любопытство. Но, сказав несколько ничего не значащих слов, женщина оставила Веру одну.
Не раздеваясь, Вера бросилась в постель. В темноте, прижавшись к подушке, она думает и думает. Мысли идут тоскливые. Вспоминая своего «ненаглядного» дядюшку, она сжимает кулачки.
Утром появляется лакей, молча ставит еду на столик и так же безмолвно исчезает. Когда Вера пытается выйти, оказывается, что дверь заперта. Стоит подергать за ручку — раздается голос слуги: