Чекистка - страница 35
«Ну и негодяй! Как заставить его быть откровенным, хоть немного? Для этого требуется время. А пока надо искать другие, более слабые звенья в этой цепи».
Вера Петровна выглядит утомленной. Под глазами чернота. Гимнастерка висит на ней как на вешалке. Только лихорадочно блестящие глаза говорят о твердой воле, непоколебимой, безграничной вере в победу революции.
«Нужно воспитывать в себе терпение и выдержку, тогда можно добиться результатов», — думает она про себя.
Терпению она научена. Тюремная наука пришлась кстати. И выдержки ей не занимать. Так считают все окружающие, в том числе и Олькеницкий.
Кроме защиты революции, Вера Петровна ничем не интересуется. Театр? Нет. Сейчас он ее не привлекает. Развлечения теперь ей ни к чему…
«Революционер должен думать и заниматься только революцией. Все остальное, что мешает сейчас, — вредно!» — это ее лозунг.
Сон и еда — неприятная необходимость, о которой вспоминаешь тогда, когда силы почти иссякают и голова клонится вниз.
Она знает: враги считают ее суровой, беспощадной. Пускай. Разве за ее суровостью скрывается злоба? Нет. Она любит людей.
Верно, к буржуазии, к помещикам, к золотопогонникам у нее ненависть.
Пусть боятся враги революции ее взгляда, пусть дрожат, когда она надолго останавливает свой взгляд на них, забывая отвести его.
— Не прикидывайтесь раскаявшимся, нас не проведете. Не на тех напали, — сказал Олькеницкий вызванному на допрос Нефедову.
Тот стал божиться и доказывать, что всему виной Брауде. Взгляд и глаза следовательницы буквально парализуют его каждый раз, когда он собирается рассказать что-либо важное. Только поэтому он забыл сообщить, что казанское подполье не изолировано. Оно связано с Москвой и с другими городами.
Цель организации, по словам Нефедова, — установить порядок в России и продолжать войну с Германией. Организация генерала Алексеева — большая, крепкая. Она готовит восстание.
— Вот так-с… Савинков в Москве… Он засылает людей, готовит одновременный удар.
Из Москвы прибыла шифрованная телеграмма. В ней говорилось, что ВЧК в Москве раскрыла белогвардейскую организацию, состоящую из офицеров и эсеров, — так называемый «Союз защиты родины и свободы».
При обыске были изъяты компрометирующие документы, в том числе платформа, отпечатанная на машинке, схема построения организации и явки в городе Казани.
На следствии выяснилось, что сначала заговорщики намеревались захватить Москву, а потом уже распространить восстание дальше, но, чувствуя, что Москву им не одолеть, решили начать с Казани. Сюда они перебросили уже около пятисот кадровых офицеров.
Белогвардейцы намеревались приурочить восстание к ожидающемуся выступлению англо-французских союзников.
В телеграмме еще указывалось, что Казань привлекает белых тем, что в сейфах Казанского отделения Госбанка хранится золотой запас Советского государства.
Из текста шифровки следовало также, что организация связана с иностранными посольствами и получает от них субсидии.
Когда Олькеницкий зашел в накуренную комнату, где сидела Вера Петровна, часы пробили полночь.
Олькеницкий молча положил перед Верой телеграмму. Также молча подставила Вера Петровна Гиршу стул и стала читать.
— Нужно сейчас же позвонить Ф. Э. Дзержинскому и проинформировать ВЧК о наших данных! — сказал Олькеницкий.
— Обязательно нужно спросить Феликса Эдмундовича, что нам делать дальше.
Олькеницкий покрутил ручку полевого аппарата, назвал пароль и заказал Москву. Через несколько минут раздался звонок. Олькеницкий взял трубку.
— Товарищ Дзержинский у аппарата, — доложил телефонист.
— Тише, — замахал рукой на входившего в комнату Корнеева Олькеницкий.
Наконец он услышал далекий голос. Он принадлежал председателю Всероссийской чрезвычайной комиссии Феликсу Эдмундовичу.
Волнуясь, немного повторяясь, Олькеницкий докладывал…
Дзержинский уточняет, ставит вопросы, поддакивает…
В трубке досадное щелканье и гудение. Это мешает разговору. Дзержинский начинает раздельно повторять каждое слово, переспрашивает, понятно ли…
— Ваши сведения важны, — подчеркивает Феликс Эдмундович. — Они лишний раз подтверждают данные, имеющиеся в распоряжении ВЧК. Хорошо, что вы приступили к разгрому подполья, но смотрите, чтобы в тюрьму попали только те, кто действительно заслуживает этого, кто опасен для Советской власти, для революции. Мобилизуйте партийцев и сочувствующих, способных носить оружие. Будьте начеку. Работа предстоит адская. Мы — солдаты, и жизнь у нас должна быть солдатская, без отдыха, ибо нужно спасать наш дом. При этом нужно помнить, что сердце в этой борьбе должно оставаться живым, человеческим.