Человек без лица - страница 25

В субботу днем служащие УЛТС начали разъезжаться на уик-энд. Первыми уехали девушки из бухгалтерии и отдела коммуникаций, за ними последовала Хейзл. Примерно в полдень она заперла коммутатор, оставив связь с контрольной студией. Потом исчез кое-кто из дикторов и механиков, дежуривших в выходные дни поочередно. На полтора дня темп жизни на студии замирал.

Пит пришел на студию рано, чтобы к полудню разделаться со всеми делами. Наконец он добрался до утренней корреспонденции, которая на сей раз, кроме циркуляров, рекламирующих техническое оборудование, содержала еще и три письма. Одно, из университетского клуба, сообщало, что церемония принятия его в члены откладывается. Никаких объяснений относительно причин отсрочки дано не было. Второе, на бланке «Пресс Энтерпрайз», гласило:

Хоть письмо и было подписано заместителем Мэтта Камерона, не вызывало никакого сомнения, что написано оно по указанию самого Мэтта. Пит положил письмо на стол. Ему раньше и в голову не приходило, что газетные статьи — это материал, находящийся под охраной закона об авторских правах. Они казались ему просто живыми событиями. И вот, оказывается, то, что печаталось на страницах «Пресс Энтерпрайз», было не просто событиями, — за всем стояли люди, о них писавшие. И, как лишь сейчас уяснил себе Пит, все, выходившее из-под пера этих людей, находилось под охраной закона об авторских правах.

Это новое открытие было неутешительным. Шесть раз в неделю станция передавала по две сводки новостей: одну в восемь утра и другую в восемь вечера. В последнее время вечерние сводки были целиком посвящены делу Ваймера, но в конце концов дело это решится. «И причем ждать осталось недолго», — весело подумал Пит. Так как на материалы из «Пресс Энтерпрайз» теперь нельзя рассчитывать, придется отказаться от регулярных сводок новостей до заключения новых соглашений. А каких и с кем — Пит не знал.

Он распечатал письмо от мебельной компании «Феникс», которая была постоянным клиентом станции. В письме содержалось предложение относительно новой подборки коммерческих объявлений. Когда на станции работал Хоби, он сам составлял рекламы по обычному образцу и давал их читать заказчику. Теперь эта подсобная работа свалилась на голову Пита и немало озадачила его. В рекламах «Феникса» основной упор делался на тот факт, что магазин принадлежит старейшей в Уиллетсе мебельной компании, что торгует он товарами наивысшего качества и что цены вполне доступны. Все это можно было сказать за тридцать секунд. Однако рекламы Хоби, которые в качестве справочника всегда были у Пита под рукой, длились полторы или даже две минуты — пустые, многословные, повторяющиеся.

Пит отложил письмо. Над составлением рекламы он будет корпеть потом, а сейчас, когда до прихода Микина осталось несколько минут, нужно сходить в банк, пока он не закрылся на перерыв. Дойти туда пешком было гораздо проще, чем ехать на машине и искать место для стоянки. К тому же и утро было солнечное и теплое — последняя вспышка угасающего бабьего лета.

Когда Пит отходил от окошка кассира, к нему подошел Харви Диркен.

— Как дела, Пит? — поинтересовался он. — Не смогли бы вы заглянуть на минутку ко мне в кабинет?

У Пита не было свободного времени, но он не виделся с банкиром с тех самых пор, как закончились переговоры относительно станции, да Харви Диркену и невозможно было сказать «нет».

Они вошли в его кабинет. Диркен указал Питу на стул, а сам по толстому ковру подошел к своему стулу и, повернувшись к Питу широкой, массивной спиной, бегло просмотрел какие-то бумаги. Плечи его были опущены, как от усталости, но, когда он повернулся, Пит не увидел никаких следов утомленности на его румяном лице. Напротив, оно было свежим и необычайно моложавым для его лет. Вместо того чтобы сесть за стол, Диркен устроился на стуле неподалеку от Пита.