Человек, который похитил королеву и распустил парламент - страница 58
Милли присела и, закурив сигарету, задумалась, нужно ли ей идти за покупками.
В вечерних выпусках лондонских газет 25 октября было опубликовано следующее сообщение:
«Полиция расследует обстоятельства нападения на ночного сторожа в здании машиностроительной фирмы «Лудлоу и Ко» в южной части Лондона. Детективы дежурят у постели 59-летнего Джорджа Крабтри, который был ранен, когда попытался задержать двух преступников, проникших в помещение кассы. Представитель фирмы заявил, что в сейфе хранилось не более трехсот фунтов стерлингов. Полиция надеется, что Крабтри вспомнит приметы преступников, когда придет в сознание».
Казалось, он не шел, а скользил по коридорам палаты общин. Его угловатая фигура могла бы послужить образцом для средневековых скульптур. Он был очень похож на инквизитора, но теперь уже никто не поддерживал огня в костре. Бурн был типичным представителем тех специалистов-профессионалов, которые стараются как можно дальше уйти от мира, где их заставляют трудиться. Его считали бесчувственным человеком, хорошим судьей. Вслед за Бейнардом он вошел в кабинет и испытал редкое чувство удивления.
— Садитесь, прошу вас!
Бейнард давно уже ушел, а судья, отказавшись от предложенного ему стула, долго разглядывал находившегося перед ним человека, как бы сомневаясь в правдоподобности увиденного.
— Лорд верховный судья звонил мне сегодня. Он, как мне показалось, восхищен вашей деятельностью.
Слова были холодны и прозвучали как бы издалека. Вайатт не обратил на них никакого внимания и сразу перешел к делу.
— Я пригласил вас, чтобы поговорить о Симпсоне.
— Мне так и сказали. Я дал понять, что не смогу сделать ничего, не соответствующего моему положению члена судебной коллегии, кто бы ни был у власти.
— Естественно. Меня интересует и Симпсон и страна в целом.
— Значит, мы правильно понимаем друг друга.
— Сегодня вы, несомненно, приговорите этого человека к пожизненному заключению за убийство полицейского.
— Несомненно.
— Считаете ли вы этот приговор эффективной мерой?
— Он недостаточен.
— Я спросил, эффективна ли эта мера.
Вайатт увидел, как холодные серые глаза собеседника мигнули и сузились. Судья снова предстал перед ним тем самым феноменом, который в считанные минуты ровняет с землей парламенты и за одно дыхание проводит допрос бывших королевских судей. Совершенно неожиданно судья повернулся к стулу и сел.
— Нет, капитан. Наказание не является эффективной мерой.
— Видимо, потому, что оно не предупреждает преступления и не перевоспитывает преступника.
— Точно.
— Только откладывает решение трудной проблемы на годы.
— Можно и так выразиться, — с улыбкой проговорил судья.
— Вы разделяете мнение тех, кто считает, что он должен понести более строгое наказание, поскольку убил полицейского?
— У полиции сложные задачи…
— Не труднее, чем у детей и женщин, если им приходится оказывать сопротивление нападению.
— К какому же выводу вы приходите?
— Нельзя говорить о том, кто из убитых дороже. Так или иначе совершено убийство, насилие.
После долгой паузы Бурн спросил:
— Итак, вы хотите, чтобы Симпсон стал объектом эксперимента?
— Надо же когда-то начать.
— Обесчестить Симпсона.
— Нет, обесчестить преступление.
Судья явно был повергнут в бездну недоумения. Эти слова раскрывали подоплеку идеи Вайатта, смысл его первого декрета.
— Понимаю. Этот декрет. В нем не все ясно сказано.
— Человек, переставший чистить оружие в бою, никогда не будет делать это снова.
— Я мог бы отказаться стать соучастником вашего замысла.
— Тогда мне пришлось бы создать трибунал. Но ведь это было бы незаконно.
Оба собеседника хитро улыбнулись.
— Разрешите мне задать вам несколько вопросов? Вайатт кивнул в знак согласия, поняв, что уже выиграл дуэль.
— Насколько вы сильны?
— Ведь я в этом дворце.
— Но как надолго?
— Трудно сказать. Чиновники правительственных органов — на моей стороне по необходимости, а народ за меня — из любопытства.
— И вы хотите, чтобы я показал пример своим коллегам.
— Я не хочу ничего такого, о чем не могут договориться два человека безо всяких предвзятостей.
Оба сразу умолкли и долго смотрели друг на друга с любопытством, которое постепенно перерастало во взаимопонимание. Другой человек на месте Вайатта усомнился бы в намерениях судьи. Ведь он же не сказал, что намеревается проводить в жизнь положения декрета.