Человек, который упал на Землю - страница 44

Добрых двадцать минут ушло у него на то, чтобы снова вытащить решётку воздуховода и достать из него камеру. Затем нужно было вынуть из камеры плёнку, которая приобрела коричневатый оттенок, — это говорило о том, что она уже отснята, — и заменить её новой плёнкой из обоймы. Взмокнув от страха, что Ньютон может постучать в дверь в любую секунду, Брайс снова установил камеру в воздуховод, проверил объектив, дрожащими руками аккуратно направил камеру на кресло и вернул решётку на место. Затем он убедился, что объектив находится на одной линии с отверстием в решётке, так чтобы на пути сигнала не стоял никакой металл.

Когда раздался стук во входную дверь, Брайс уже мыл руки, закатав рукава. Он заставил себя подойти к двери не торопясь, и открыл её с полотенцем в руках.

На снегу перед дверью стоял Ньютон, на нём были тёмные очки и тонкая куртка. Он улыбался — легко, почти насмешливо, и, в отличие от Бетти Джо, совсем не выглядел замёрзшим. Марс, подумал Брайс, впуская его. Марс — холодная планета.

— Добрый день, — сказал Ньютон. — Надеюсь, я вам не помешал.

Брайс постарался говорить ровным голосом и сам удивился, что у него получилось.

— Нет, вовсе нет. Я ничем не занят. Не хотите ли присесть?

— Брайс сделал приглашающий жест по направлению к креслу у вентиляционной решётки. В это мгновение он подумал о Дамокле и о висящем над троном мече.

— Нет, — ответил Ньютон. — Нет, спасибо. Я всё утро сидел.

— Он снял куртку и повесил её на спинку кресла, оставшись в рубашке, — как всегда, с короткими рукавами. Рукава топорщились в стороны, и от этого его худые руки походили на курительные трубки с длинным чубуком.

— Принести вам чего-нибудь выпить? — Если у Ньютона в руке будет стакан, возможно, он сядет.

— Нет, спасибо. Я… воздержусь сегодня. — Ньютон подошёл к боковой стене и стал рассматривать висящую на ней картину. Пока он молча стоял, Брайс сел в кресло. Затем Ньютон произнёс: — Замечательная картина, доктор Брайс. Это Брейгель, не так ли?

— Да. — Конечно, это был Брейгель. Кто угодно сказал бы, что это Брейгель. Почему он не садится? Брайс начал было похрустывать пальцами, но сразу прекратил. Ньютон рассеянно смахнул с волос растаявшие снежинки. Будь он чуть выше ростом, этим жестом он ободрал бы костяшки пальцев о потолок.

— Как она называется? — спросил Ньютон. — Эта картина?

Ньютон должен был бы сам это знать — вещь была достаточно известная.

— Она называется «Падение Икара». Это Икар в воде.

Ньютон продолжал её разглядывать.

— Очень красиво, — заключил он. — И пейзаж так похож на здешний. Горы, снег и вода. — Он повернулся к Брайсу. — Правда, на картине кто-то пашет в поле, и солнце стоит ниже. Там, должно быть, позже, чем у нас сейчас…

От досады, всё ещё волнуясь, Брайс отвечал нелюбезно.

— Почему не раньше? — сказал он.

Ньютон улыбнулся очень странной улыбкой, глядя куда-то вдаль.

— Вряд ли это могло произойти утром, не правда ли?

Брайс не ответил. Но, конечно, Ньютон был прав. Когда Икар начал падать, солнце было в зените. Должно быть, он падал очень долго. На картине солнце наполовину скрылось за горизонтом, а Икар, бьющий ногами по воде, — никем не замеченный, утопающий из-за собственного безрассудства, — изображён в следующий миг после удара о воду. Наверное, он падал с самого полудня…

Ньютон прервал его размышления.

— Бетти Джо сказала мне, что вы готовы поехать со мной в Чикаго.

— Да. Но скажите, зачем вам нужно в Чикаго?

Ньютон сделал жест, который, казалось, был ему совсем несвойственен, — пожал плечами и развёл руками, повернув ладони вверх. Должно быть, он перенял этот жест у Бриннара.

— Ну, мне нужны ещё химики. Я думал, это будет неплохой способ их нанять.

— А мне?

— Вы — химик. Или, скорее, инженер-химик.

Брайс ответил не сразу. То, что он собирался сказать, было невежливо, но вроде бы Ньютон ничего не имел против откровенности.

— У вас достаточно сотрудников по найму персонала, мистер Ньютон, — сказал он. Затем выдавил из себя смешок: — Мне пришлось пробиться через целую армию, чтобы встретиться с вами.

— Вы правы, — ответил Ньютон. Он обернулся и на миг снова взглянул на картину, а затем произнёс: — Возможно, на самом деле я хочу… устроить себе каникулы. Увидеть новые места.