Человек, помоги себе - страница 12

Но… «Кто сам не убедится, того не убедишь», — сказал две с половиной тысячи лет назад греческий философ Платон. Я вычитала его изречение как раз в момент, когда мама вошла ко мне, потому что решила все-таки убедиться сама, что у меня произошло в школе. Она так и спросила: «Что же у тебя случилось?» Когда она задает такой вопрос — отвертеться невозможно. Только о чем говорить сейчас? Не о том же, что я из глупой ревности придралась к Ларке?

— Да ничего особенного, — начала я опять фальшиво-беспечным тоном. — Поссорилась кое с кем в классе.

— Так, — сказала мама, будто иного и не ожидала. — Из-за чего?

— Ну, представляешь? Мы боремся за высокую успеваемость, так? А кое-кто получает двойки. А я выпускаю «Колючку», так? И вот нашлись такие — заступаются за двоечников.

— Ты бы не могла поконкретнее? — попросила мама. — «Кое-кто», «такие». Кто же именно эти такие?

— Хотя бы Ясенев, — не задумываясь ответила я и покраснела. Снова кривлю душой! Поэтому быстро добавила: — Ну, из-за Нечаевой тоже.

— Из-за Нечаевой?

— Да. Она сегодня опять двойки подцепила. Тянет назад. И ее же защищают. А я разве хуже хочу? В конце концов, должны мы бороться за успеваемость?

— Постой, что-то уж очень ты нервничаешь.

— А по-твоему, шуточки, если все наоборот? Меня никто не слушает, а идут на поводу неизвестно у кого.

— У кого же?

— Ой, мама. Ты прямо как прокурор. У кого да из-за чего. Я все изложила ясно.

— Не совсем. Например, не ясно, как могут тебя не слушать, если ты хочешь сделать лучше, а не хуже.

— Это мне и самой непонятно. Но — факт же!

— А факт ли?

Я промолчала, но подумала: в чем же она сомневается? Слушаться меня ребята, действительно, перестали.

Значит, в том — добивалась ли я для класса лучшего?

«В каждой жизни — бывает дождливая погода», — нашла я изречение в папиной книжке.

Наступила такая погода и для меня. И воскресное утро из солидарности со мной затосковало: небо обволоклось беспросветными тучами, захлюпал дождь. Не хотелось подниматься с постели, не хотелось даже думать о том, как потянется безрадостный день, оплакивающий со мной вместе мое одиночество.

Мама была на кухне, звякала посудой — что-то пекла-жарила. С трудом пересиливая желание снова лечь, лохматая, расслабленная, я вышла к ней, пробурчала приветствие. Папы не было — ушел в магазин за ванилином. Это в духе нашего дома: вечно не хватает какой-нибудь ерунды в нужный момент. Однако — ванилин?

Неужели мама решила все-таки стряпать для гостей?

— Как настроение?

Вопрос ее продиктован элементарной вежливостью. О моем настроении мама прекрасно информирована. Подбросив вчера свое сомнение, она ни о чем больше не выпытывала и ни в чем не разубеждала. А я весь вечер изучала афоризмы великих людей. Выписала их страшное множество, но не стала от этого более мудрой.

Между прочим, людей, насочинявших разные афоризмы, тоже великое множество — больше половины из них мне совершенно неизвестны.

Так вот — даже познакомившись с их изречениями, я по-прежнему пребывала в заблуждении, что добивалась для класса лучшего. И настроение мое от этого не улучшилось. Мрачная, хмурая, легла я спать и встала сейчас тоже хмурая.

Но пришел из магазина папа, с порога закричал:

— Радио! Твой очерк! Что же не слушаешь?

Я бросилась к приемнику. Совсем забыла — молодежная передача!

Мама, не снимая фартука, вытерла руки, присела на стул у порога.

Я отнесла рецензию Алле Тарасовне позавчера и заслужила от нее похвалу. Мне сказали, что включат мой текст в очередную передачу для молодежи. И вот… Мой текст почти не изменили. Но было чувство, будто слова не мои — необычной интонацией окрашивал их чужой голос. И все-таки сделалось радостно: в серых тучах над моей головой появился просвет, сквозь него упал маленький солнечный лучик. Папа и мама тоже хвалили, им особенно понравилось, как рассказано о девочке, сидящей в сквере с куклой. А я слушала родителей и думала о том, что повсюду сейчас, где включено радио, громко прозвучала заключительная фраза диктора: «Передавали радиорецензию девятиклассницы Ольги Кулагиной». Услышали об этом, конечно, и Н. Б., и Вика. Все ребята. Вот пусть и знают, на что способна их Кулагина!