Человек с ружьём - страница 2

Кроме этого имелись пристёгнутый к рюкзаку туристский топорик, висящий на поясе охотничий нож, полностью набитый жилет-патронташ, ну и дорогая моя тулка.

В карманах комбеза бумажник с документами и деньгами, ключи от машины и квартиры…

Хороший я попаданец, запасливый. Попал хоть и неизвестно куда, но не с пустыми руками.

Снял мокрое бельё. Немного просохнув, надел трусы с тельняшкой и стал напоминать одного из героев фильма «Джентльменов удачи». До Леонова, правда, мне ещё расти и расти. В смысле, я не настолько упитанный.

Можно было приступать к главному — разбираться, чего бы тут спасти.

Стал оглядываться, куда же меня занесло.

А занесло меня на большую поляну, посредине которой царил дуб.

Величественное дерево раскинулось огромным зелёным шатром метров на тридцать.

Захотелось подойти.

— Ну, здравствуй, Дуб, — сказал я, прикоснувшись к шершавой коре.

Разговаривать с деревьями, вообще-то, не комильфо, это ещё в песне про ясени и тополя отмечено.

Но мне почему-то показалось, что из глубины ствола на меня смотрят глаза мудреца. С иронией смотрят, оценивающе так. Но, подтверждая слова песни, дерево со мной разговаривать не стало.

Из-под корней пробивался родничок. Сразу захотелось пить.

Вода оказалась просто замечательной! Холодная, аж зубы ломит, и, почему-то, с пузырьками. Сразу смешно зачесалось в носу. В теле образовалась необычайная лёгкость, появилось желание взмахнуть руками и взлететь над миром высоко-высоко…

Но чихнуть хотелось больше, что я не без удовольствия немедленно и проделал. Несколько раз…

Прочихавшись, стал осматриваться дальше. Струйка родничка, немножко попетляв, впадала в ручей, уходящий куда-то в сплошную стену деревьев, окруживших поляну.

Но рассиживаться некогда, пора спасать мир!

Сложил в рюкзак комбез, шапку, рукавицы и спрятал лыжи между корней дуба, всё равно летом они мне вряд ли понадобятся. Наполнив водяную флягу смешной водой и подобрав подходящий по размерам сук, из которого быстренько смастерил удобный посох, я пошёл по миру.

В трусах, лыжных ботинках, тельнике, на который спереди и сзади были нацеплены жилет-патронташ, рюкзак, нож, топор и двустволка. Рембо со Шварцем отдыхают.

В общем, всех спасу, никого не помилую!!!

Окружающий сплошной стеной поляну лес особого выбора мне не предоставлял, и я побрёл в единственно свободном от деревьев направлении — по течению ручейка.

В лесу текла своя жизнь. Скакали белки, летали птицы и бабочки самых разнообразных пород и расцветок. Но ничего, говорящего о том, что это не планета Земля, пока на глаза не попалось.

В лесной тени явно перемещались и более крупные представители фауны, причём с ветвистыми рогами, но лоси это, или олени, издали было не понять. В самой глубине чащобы иногда кто-то утробно мяукал, рычал, визжал и фырчал, намекая на возможное появление довольно неприятных крупных представителей семейств кошачьих, медвежьих и парнокопытных.

Но почему-то была уверенность, что если этот лес и его обитателей не обижать, то ничего плохого в нём со мною случиться не может.

И я смело передвигался по берегу ручейка, уже ставшего полноценным ручьём и обещавшего через несколько часов пути превратиться в довольно солидную речку.

Обнаружив за очередным поворотом заводь, с удовольствием напился, искупался и простирнул пропотевшее бельё. Вода оказалась уже не такой смешной, как в родничке, но довольно-таки весёлой. Летать если захотелось, то только низенько-низенько, как крокодилы летают, а вот сил и бодрости прибавилось немало. Чертей в омуте почему-то не обнаружилось. Наверное, он был недостаточно тихим.

Этот мой вывод подтвердила кабанья семейка, подошедшая к заводи на водопой примерно через час. Суровая мамаша в пару сотен килограмм весом с суетливым полосатым потомством. Я не стал скандалить, мол, вас здесь не стояло, и по-быстрому оттуда убрался. Как-то не хотелось пока разборок.

К вечеру вышел к реке, в которую впадал так и не успевший превратиться во что-то большее ручей. Его светлая пузырящаяся струйка, не смешиваясь с тёмной речной водой, пропетляла у берега ещё с полкилометра.