Человек за шкафом - страница 10

– Сколько сейчас времени? – спросила у мужа.

Тот опустил взгляд на свои наручные командирские.

– Ровно шесть.

– Надо же, прямо как в кино, – улыбнулась Таня. – «В шесть часов вечера после войны».

Они еще долго бродили по огромным пустым комнатам своего нового дома, решая, какую подо что приспособить. В этой, самой большой, хорошо будет гостей принимать, тут человек пятнадцать, а то и больше, может поместиться, и никому тесно не будет. Эта комната тихая, окнами во двор, отлично подойдет для спальни. А в этой, самой светлой, идеально было бы устроить детскую – вот только детей у Назаровых нет. До войны не успели, а сейчас – получится ли?

– Знаешь, Танюшка, хоть мы с тобой уже и старые, но, может быть, успеем еще детей завести? Пускай хоть кто-то в этой огромной квартире бегает, – предложил Степан в первый же вечер.

Татьяна только грустно улыбнулась в ответ. Старые… По годам-то не такие уж они старые, ей тридцать три, ему сорок четыре. Но для первой беременности, конечно, поздно. Да и получится ли? Татьяна вспомнила, в каких условиях провела всю войну. И мерзла, и голодала, и надрывалась, и пила… Возможно ли после всего этого забеременеть, выносить и родить здорового ребенка? Да не просто родить, а вырастить, поставить на ноги? Хватит ли у нее здоровья и сил?

С новоселья у Назаровых началась новая жизнь. Ведь на фронте они хоть и были вместе, но видались редко. И еще реже случалось проявить друг к другу нежность – не до того было. А теперь каждый день вдвоем: рядом просыпались, рядом засыпали. И пусть не на кровати, а на полу на матрасах, но после фронтовых лишений жизнь в сухой и теплой квартире, с водопроводом, горячей водой и кухней, казалась раем. Супруги как будто заново проходили те первые этапы любви, которые были у них тогда, в Сталинграде, переживали уже ставшие такими далекими первые месяцы счастливой семейной жизни.

И все же было нечто новое в их отношениях, их взглядах и объятьях. Степан и Татьяна, пройдя войну, по-особому относились как к самому факту своего бытия, так и к возможности быть вместе. Никто так не умеет ценить жизнь, как те, кто прошел по краю смерти. И вершина проявления жизни – любовь – была драгоценным кристаллом, сердцевиной той твердой породы, из которой, похоже, состояли Степан и Татьяна.

Теперь, когда Татьяна стала домохозяйкой, то целые дни ждала, когда муж придет с работы, уставший, прокуренный, и после ужина они займутся тем, чем не могли заниматься на войне. Они любили друг друга, они наслаждались друг другом. Они мечтали иметь детей.

Забеременела Татьяна быстро, месяца через два после того, как они въехали в новую квартиру. И сразу, без всяких сомнений, поняла, что с ней. Женщина опытная, медсестра все-таки. Тогда, конечно, ни о каких анализах, ни о каких тестах на беременность и помину не было. Но она и без всяких тестов знала, что ждет ребенка. Откуда? И как объяснить то чувство, когда дата на календаре еще ни о чем особенном не говорит, но уже появляется уверенность – внутри тебя зародилась жизнь. Оказывается, и счастье если оно приходит, то не приходит одно, так же как и беда.

А счастливы они действительно были, даже несмотря на все трудности, каких и после войны хватало. Разумеется, зарплата Назарова, возможности человека его положения и спецпаек, который он теперь получал, позволяли их семье нормально питаться и жить лучше многих, но именно это Татьяну и угнетало. Сердце у нее было доброе, и воспитана она была так, что ей было стыдно досыта есть и хорошо одеваться, когда люди вокруг жили впроголодь и ходили в обносках. И «генеральша» старалась помогать всем, кому могла.

В числе ее протеже оказалась и проживавшая по соседству семья Тамары Яковлевны. Самой Тамары тогда еще не было на свете, она родилась только в пятьдесят первом году, но позже она хорошо узнала историю Татьяны и Степана из рассказов родителей. Семье Тамары жилось непросто. Мать работала лифтером в доме, а отец вернулся с войны инвалидом – без ног. Но Катерина, Тамарина мать, искренне считала, что ей еще повезло – по сравнению с другими женщинами, которые вообще без мужиков остались. У нее-то муж был все-таки жив. Хоть и без ног, зато с руками. И по мужской части все у него было отлично – иначе не появилась бы на свет Тамара.