Чемпион Дурмстранга — Геллерт Гриндевальд! [СИ] - страница 27

Так в заботах и зимнем холоде пришла пора проводить третий этап Турнира. Задуман был лабиринт с препятствиями, и несмотря на то, что март в их краях был ненамного теплее февраля, его всё-таки сделали. Когда Людо заметил, что живая изгородь вымерзнет раньше, чем дорастёт до нужной высоты, Помона грозно на него зыркнула и заявила, что всё будет. После этого Альбус вовсе перестал волноваться и отдался вместе с Флитвиком, Хагридом и Бэгменом фантазиям на тему, чем бы таким лабиринт начинить. Итоговым вариантом полосы препятствий все остались довольны — она была достаточно сложна, чтобы не казаться сделанной на коленке в последнюю ночь, но и не допускала, чтобы чемпионам грозила реальная опасность. И так было понятно, кто выиграет; ну а делать общие задания с учётом уровня Геллерта означало бы сто процентов лишиться трёх милых подростков.

Последнее испытание проводилось двадцатого марта ближе к вечеру, когда небо уже начало темнеть. Альбус втянул носом морозный воздух, чувствуя, как холод наполняет лёгкие. Однако замёрзнуть он не боялся; кровь бегала по венам очень быстро — это сердце перерабатывало, подстёгнутое волнением. «Откуда эта тревога? — спросил себя Альбус, но так и не нашёл ответа. — Быть может, дело в том, что Геллерту вскоре придётся снова уйти?..»

Воздух был полон звуков взволнованных голосов и сотен шагов — это зрители торопились занять отведённые им трибуны. Сбросив наваждение, Альбус повернулся; к столу судей (на сей раз Барти Крауча замещал лично Фадж), перед которым стояли чемпионы, подошли Минерва, Филиус, Хагрид и псевдо-Грюм. У профессоров на шляпах, а у Хагрида на спине жилета светились большие красные звёзды.

— Мы будем патрулировать снаружи, — сообщила участникам Минерва. — Если кто-нибудь попадет в беду и почувствует, что требуется подмога, пошлите в воздух сноп красных искр, и мы незамедлительно придём на помощь. Всё ясно?

Чемпионы сосредоточенно кивнули. Даже Геллерт изобразил серьёзность и не стал уточнять, какими искрами можно заказать другие услуги, хотя этот вопрос отчётливо читался в его блестящих глазах.

— Тогда вперед! — весело скомандовал Людо патрульным, и те разошлись в разные стороны, каждый на свой пост вокруг лабиринта. Коснувшись палочкой горла, Бэгмен тихо произнёс: — Сонорус! — и тут же загремел его усиленный волшебством голос: — Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трёх Волшебников начинается! Задание состоит в том, чтобы миновать все опасности, скрытые в лабиринте, и отыскать спрятанный в нём Кубок Трёх Волшебников. Наши чемпионы войдут в лабиринт в соответствии с их позициями в турнирной таблице по сумме баллов за два предыдущих испытания. На первом месте у нас чемпион Дурмстранга — мистер Геллерт Гриндевальд!

Зрители оглушительно зааплодировали. Геллерт принял это, как должное.

— Второе место делят участники из школы «Хогвартс», Седрик Диггори и Гарри Поттер!

Мальчикам тоже достались щедрые овации. Альбус искренне порадовался за то, как сплотился Хогвартс вокруг своих чемпионов.

— И замыкает турнирную таблицу Флёр Делакур, академия «Шармбатон»!

Флёр благодарно улыбнулась приветствующим её трибунам. Она совершенно не переживала из-за своего итогового места, чего не скажешь об Олимпии.

— Итак! — провозгласил Бэгмен. — По моему сигналу… Начинаем!

Как и на втором этапе, зрелища тут особого не было. С трибун не было видно, что происходит в лабиринте, только долетали отголоски чар — к примеру, мощная волна заклинания, последовавшая через пару минут после того, как в лабиринт вошёл Геллерт, явно свидетельствовала о том, что петляющие ходы ему надоели. «Попортит он Помоне все растения», — меланхолично отметил про себя Альбус и мысленно пожелал, чтобы Геллерт попортил ещё и хагридовых соплохвостов.

Прошло ещё какое-то время, тишину которого заполнял бодрым треньканьем приглашённый оркестр. Но вот послышались шаги — Альбус вытянул шею, чтобы видеть, кто покажется в проходе, почти не сомневаясь…

И удивлённо уставился на вышедших из лабиринта Гарри и Седрика. Выглядели парни откровенно неважно: судя по пропалинам на мантиях, всё-таки встретились с соплами, — и в то же время глубоко потрясёнными, даже испуганными; они вдвоём несли бессознательную Флёр.