Череп колдуна - страница 10

— А я не хочу смотреть на чужую жизнь, — сказал он. — И город этот мне не нравится. Я не рожден жить среди высоких домов.

— Я тоже, — проговорила Зельза. — Пошли с нами в табор, Оуэн.

— Вы идите, — сказал он, — я приду позже. Ты, Кайтай, можешь попытаться прочесть свою книгу, пока я погуляю по городу. А Зельза пусть снова тебе погадает — Он усмехнулся. — Не бойтесь, я вернусь. Мне не хотелось бы пропустить завтрашнюю встречу.

Когда в городе стало темнеть, Кайтай попросил хозяина гостиницы внести в комнату свечи. Он разложил рукописи прямо на деревянном столе и запер дверь. Затем зажег свечи и курильницу с благовониями, от которой пошел странный резкий запах. Кайтай закрыл ставни. Завернувшись в свой истрепанный плащ, он лег грудью на стол, внимательно вглядываясь в полустертые угловатые значки старинной книги. Желтое лицо его оставалось бесстрастным, но пальцы дрожали, когда он время от времени переворачивал листы.

Внизу, перед гостиницей, высоко взвивалось пламя цыганского костра, и нараставшие волны музыки проникали даже сквозь плотно закрытые Кайтаем ставни. Цыгане давали представление для собравшихся в таборе людей — и местных жителей, и пришельцев из разных мест. Разодетые, чопорные люди из западного Парата, стройные, почти нагие темнокожие жители Морских островов в одеяниях из перьев и городские жители: толстые купцы, элегантная знать, ремесленники с учениками, воры-карманники — все были внутри круга. И многие уходили с облегченными кошельками. Одним там предсказывали судьбу, другие смотрели на трюкачей или танцоров или хлопали цыгану, выводившему на помост толстого медведя. Большинство из смотревших представление бросали деньги, а с тех, кто не бросал, легкие на руку цыганки умудрялись все же взять цену каким-либо способом.

Молча глядя на все это, на пороге кибитки стояла Зельза. Она ждала.

А высоко в гостиничной комнате, за закрытыми ставнями, Кайтай бормотал, по временам царапая одно-два словечка на табличке, и переворачивал листы книги.

Луна была низко, и ночная жизнь города наконец замерла. Теперь по табору бродило уже меньше людей. Кайтай в своей комнате откинулся на стуле, глядя на свечи, которые уже почти прогорели. Он глубоко вздохнул и медленно опустил древнюю рукопись обратно в мешок. Затем поднялся, задул все свечи, кроме одной, и раскрыл ставни. Далеко внизу угадывались очертания цыганских повозок. У одной из них он разглядел застывшую фигурку — это была Зельза.

Кайтай вышел из комнаты, прошел по узким коридорчикам и кривым лестницам гостиницы и оказался на улице. Шел он медленно, с опущенной головой, поминутно трогая свой нагрудный амулет.

Зельза услышала его шаги и повернулась навстречу. Зеленым огнем сверкнули ее глаза в темноте ночи, подсвеченной лишь пламенем костра.

— Он скоро придет, твой ненормальный приятель, — сказала она. Она не спрашивала, а утверждала.

— Он не более ненормальный, чем я, — сказал Кайтай. — Я тоже думаю, он вернется. Если, конечно, не получит нож под ребро в каком-нибудь притоне.

— Нет, — ответила Зельза.

— Я верю тебе, — сказал Кайтай, — у тебя, должно быть, особое зрение. Женщины моего народа тоже обладают таким. Но у них это бывает раз в жизни.

— У нас тоже, — резко ответила Зельза. — Только один мужчина открывает это зрение. Неважно, сколько было любовников, мужей, которых ты… но это — только для одного.

Кайтай кивнул. Спустя минуту он произнес:

— Он напьется.

— Я и это знаю.

— А в этом виноват я, леди, — сказал Кайтай. — Однажды, не так давно, по моей вине он увидел то, чего ему не надо было видеть. Теперь ему иногда поют призраки.

— Расскажи мне о нем, — попросила Зельза. — Как вы встретились? И где та земля, откуда он родом, эта Марионская долина?

— Я встретил его далеко отсюда, на востоке, — медленно заговорил Кайтай. — Я был совсем один, меня изгнали из моего племени… На это были причины. Он тоже был один, но он обладал сокровищем, которым поделился со мной.

— Что это за сокровище?

Кайтай лукаво усмехнулся:

— Вода, леди. Это было в тех краях, которые люди зовут Пустынными Землями и где мех с водой стоит дороже мешка драгоценностей. Так мы стали братьями. А что до его страны, то я никогда не видал ее, но он временами говорит о ней. Это гористая страна со множеством маленьких долинок. Она находится на побережье, к югу, может быть, за тысячу лиг отсюда. Я думаю, жители его страны похожи на него. Очень вероятно, что они рыжие… признак, который считается несчастливым у моего народа. Они много поют, весьма любят приврать, и если соберутся трое из них, то не обойдется без драки или хвастовства. У них нет ни богатств, ни власти, но они отлично сочиняют стихи.