Через полюс — на экватор - страница 2

Те, кто так думают — а так думают очень многие, — еще добавляют: да ведь это изменение наших представлений о путешественнике-землепроходце просто отражает изменение наших представлений о самом земном шаре!

Больше нет на глобусе заметных «белых пятен». И нынче, чтобы оказаться «истинным путешественником» — в былом, возвышенном смысле слова, — надо смельчаку искусственно придумывать какой-нибудь эдакий сверхтрудный и рискованный способ, скажем, пересечь океан или добраться до полюса: надо трансокеанскому лайнеру предпочесть байдарку или вместо реактивного самолета усесться в собачью упряжку. А в действительности, подобно круглому и аккуратному глобусу, стала наша таинственная планета Земля уже легко обозримой, легко облетаемой, легко проходимой вдоль да поперек.

Но, заметьте, достаточно было лишь написать — не выпалить в азарте устного спора, а всерьез доверить бумаге — эти три «легко», чтобы тотчас почувствовать, как легковесно, легкомысленно и легко опровержимо это представление. Оно очень далеко от реальной жизни. Не нужно выискивать доводы и приводить примеры. Прочтите эту книгу Андрея Петровича Капицы — она уже лежит раскрытая перед вами, — и вы без труда опровергнете любого скептика: нет, все-таки наша Земля — это не аккуратненько расчерченный картографами и уютно кругленький глобус, а своенравный, еще полный загадок геоид! (Сам этот термин ученым пришлось придумать в наше время, чтобы дать научное определение подлинной — мудреной — форме Земли.)

Хотя это правда, что «белых пятен» почти уже не осталось, однако немало еще есть на нашем геоиде лишь едва затронутых глубокими исследованиями пространств. И проходить их надо пядь за пядью, постоянно сталкиваясь с Непредвиденным и Неведомым. Вы убедитесь, читая дневники и очерки Андрея Капицы, что современные географы, геоморфологи, гляциологи, геологи, геофизики, сейсмологи, вулканологи, как ни вооружены они новейшей техникой, это вместе с тем и настоящие Путешественники (да-да, по-прежнему с большой буквы).

Старое слово не устарело, и рано отдавать его истории.

Они — среди нас, эти люди удивительного призвания, где слиты профессия и судьба, наука и приключения, дьявольский труд и юношеская романтика. И ценность человеческой личности измеряется там не только опытом и знаниями, но и всем, чем измерялась она во времена Семена Дежнева или Ивана Крузенштерна, Давида Ливингстона или Николая Пржевальского, Георгия Седова или Рауля Амундсена: преданностью высокому замыслу, волевым началом, неиссякаемым мужеством, готовностью к самоотречению, любовью даже к неласковой природе, жаждой познания, незыблемым оптимизмом и глубоким чувством товарищества… Всего не перечесть.

Потому-то обычно так притягательны рассказы путешественников-землепроходцев: когда читаешь их, переполняешься доверием к неистощимым возможностям человека.

И еще вот почему влекут к себе такие рассказы: мы узнаем об открытии неведомого из первых рук! Тот, кто сам участвовал в открытии, тот и повествует о нем. Тут авторское «я» незаменимо. И мы прощаем рассказчику его литературную неопытность. Его свидетельства единственны: другой поделился бы с нами другими наблюдениями и переживаниями, другими мыслями и впечатлениями. Рассказы из первых рук — всегда неоценимый человеческий документ. Этим они и дороги.

Так надо смотреть и на книгу Андрея Петровича Капицы.

…Он стал путешественником очень рано — в детстве, когда ему исполнилось всего десять лет. Правда, тогда он мог путешествовать только в мечтах: ночами, при свече (совсем как в незапамятные времена!), зачитываясь современной книгой об Антарктиде, он уносился воображением в белые просторы шестого континента и видел себя одним из его покорителей.

Но в этом еще не было ничего примечательного. Кто из мальчиков на пороге отрочества не мнил себя будущим новым Колумбом и не печалился, что Америка, на его беду, уже давно открыта?! Примечательным оказалось то, что случилось потом… Почти все малыши рисуют, да лишь считанные из них становятся художниками. Почти все юнцы пишут стихи, да лишь немногие превращаются в поэтов. Так и с путешествиями: бредят ими в отрочестве едва ли не все, однако, повзрослев, только единицы избирают завидный, но нелегкий удел землепроходцев. Мальчик Андрей Капица с редкой последовательностью избрал этот удел, угадав на всю жизнь свое призвание.