Черная бабочка - страница 54
— Красивая помада, — ни с того ни с сего задумчиво выдал Стайлс, все еще глядя на последнюю страницу отчета. Я сглотнула подступивший комок. Бумаги легли на стол позади меня, сигарета еще раз коснулась губ Стайлса, и затем его пальцы ткнули ее в пепельницу, что была там же — на столе. Зеленые глаза скользнули по моему лицу, и я, затаив дыхание, поймала их взгляд. — Какая ты умная, Джен. И красивая, когда вот так наряжаешься для меня, — четкий запах сигарет перед моим лицом.
Не слишком это люблю, но тут, кажется, отдает… шоколадом? Вероятно, да. Мило. Стайлс и шоколадный наполнитель сигарет. Не весело, Джен, совсем не время для шуточек.
— Я… я не для тебя, — смогла ответить я, но тут же испуганно выдохнула, когда парень, резко сбросив пепельницу, бумаги, еще какую-то канцелярскую мелочь, ухватил меня за талию и рывком усадил на стол.
Я с одичавшим видом вцепилась в рубашку на его плечах и уперлась в него настолько, насколько могла. Он не отодвинулся. Нагло потянул вверх юбку на моих бедрах, без особого труда раздвинул мои ноги и встал между ними. Я отползла назад, но Стайлс вернул меня на место, одну руку положив мне на бедро, вторую — сзади на шею, поверх волос, и немного сжал пальцы.
— Ты когда несла эти бумаги, не думала, что я все пойму? — Стайлс скользнул ладонью мне под юбку, я дернулась, ухватив его за локоть и предупреждая дальнейшие действия. — Ну, ты чего, детка, это приятно. Давай попробуем.
— Отойди, — очень даже решительно отрезала я, — убери свои руки. Сейчас же.
Губы с ароматом шоколада прямо у моих губ.
— А иначе что? — спросил Стайлс. — Ударишь? Ты это умеешь, я уже понял. Любишь пожестче, девочка?
Только без паники. Тут я в безопасности. Не станет же он…
Черт, Джен, распахни глаза, да ему все равно, даже если здесь будет стоять толпа людей!
— Давай-ка, Дженни, мы сделаем с тобой вот что, — Гарри так и не отодвинулся, только взгляд перевел с губ прямо в глаза, в самую душу, — ты сейчас выйдешь отсюда и отправишься в свой университет. Изобразишь там прилежную студентку. Передашь от меня привет профессору Коллинзу, а вечером, этим вечером, милая, я заеду за тобой.
— За… зачем?
Стайлс выпрямился, но руки не убрал, фиксируя меня на месте. Он улыбнулся и проговорил так, будто я произнесла нечто ужасно идиотское:
— Я тут подумал, — будничный тон и пальцы переместились с моей шеи на лицо, коснулись подбородка; вторая рука соскользнула, наконец, с бедра. Дышать. Главное, дышать. — Раз уж мне рассказали о тебе кое-какие любопытные вещи, к примеру, о том, как ты связалась со своим папочкой, то стоит уделить тебе побольше внимания. Лететь за тобой в Манчестер; ломиться в дом мистера Дэвиса на Уилл-стрит, 35; объяснять ему что-то… На это совершенно нет времени, Джен. К тому же мой отец не дремлет и крайне в тебе заинтересован, и вот это уже проблема номер два, потому как ты можешь отнести вещи Зейна ему. А мне совсем не нравится такой расклад.
— Стайлс! — я спрыгнула со стола, лихорадочно оправила юбку и схватила упавшие на пол пальто и сумку. — Ты же обещал! Ты обещал!
— Я? Обещал? — приподнял брови парень. — Шутишь? Ни разу ни одного обещания, Джен, я тебе не давал, — его ноздри дрогнули в раздражении. — Не надо орать на меня, окей? Ты что думала, — он ткнул пальцем с сторону рассыпанных у стола бумаг, — принесешь мне это, и я забуду о твоем существовании? Серьезно? Ты допустила мысль о том, что я ни о чем не догадаюсь? Тебе известны фамилии наших поставщиков! Тех, кого тебе знать не полагается. О чем ты говоришь, Джен? — Стайлс опять двинулся на меня. — Ты во всем разобралась.
— И не пыталась, — спокойно качнула головой я и направилась к двери, обогнув парня.
— О, нет-нет, детка, — рассмеялся Гарри, поймав меня за локоть, — так не пойдет. — Он снова грубо развернул меня. Я так устала от этой боли, он уже в который раз хватает меня так, словно я кукла, что с моих губ невольно сорвалось:
— Стайлс! Прекрати так делать!
На мгновение он замер. Я тоже. Но встретив его взгляд, я повторила уже тише:
— Прекрати так делать. Мне больно.
— Вот и чудесно, — кивнул Стайлс с серьезным выражением лица, — запомни как тебе больно. Чтобы меньше нарываться на неприятности.