Черная радуга - страница 3
«Мадонна… Мадонна…» — мысленно твердил он.
И вдруг застыдился этого слова. Настолько оно не вязалось с процентовками, трубами, карбидом и рукавицами — со всем тем, с чем ему ежедневно приходилось иметь дело, — что он воровато оглянулся по сторонам, не произнес ли его вслух и не услышал ли его, не дай бог, кто?!
Нет, никто не хохотал в сторонке.
Углов не появлялся неделю. Но сегодня присланное им звено маляров закончило отделку кабинета. Углов еще раз допросил их с пристрастием, сделана ли затирка стен, прошпаклевана ли перед тем как белить и красить?
Маляры клялись, что все сделано по высшему разряду, ну почти как у себя дома. Углов недоверчиво качал головой и обещал, что сам проверит.
Маляры не возражали.
Ну что ж, теперь был законный повод увидеть хозяюшку. Лиза, судя по всему, ждала его и сразу кинулась к нему навстречу, едва он вошел во двор.
Чудачка…
Он никак не привык к столь нежной чувствительности. В той среде, где протекала его жизнь, любые проявления повышенной душевной деликатности расценивались как слабость — со всеми вытекающими последствиями. Мягкому, податливому человеку все неизбежно норовили забраться на шею, а там уж и погонять его во все бока.
Сейчас же Семен почувствовал, что столкнулся с чем-то иным. Это иное беззащитно, уступчиво и почему-то не вызывало в нем естественного желания перевернуть все на свой лад.
Ему смутно подумалось, что в Лизе есть что-то высшее, недоступное его разумению.
«Вот бы Никола поглядел, как я тут возле бабы выкобениваюсь, — подумал он. — Умер бы со смеху».
Впрочем, через полчаса он с удовольствием сидел в знакомом, пахнущем свежестью кабинете напротив взволнованной Лизы и обстоятельно рассказывал ей о ходе ремонта.
Она слушала внимательно.
Семен незаметно перешел к рассказу об общей прорабской жизни, привычно ругнул начальство, привычно пожалобился на подчиненных, — Лиза внимала не перебивая.
Принесли чай. Углов степенно принял в руки дымящуюся пиалу. Разговор перешел на вольные темы.
— Семен Петрович, — спросила Лиза, чуть краснея. — Извините за нескромный вопрос, но почему ваши дети ходят в седьмой садик, а не в наш? Ведь вы живете, кажется, неподалеку?
Семен захлебнулся чаем. Пока он откашливался, Лиза испуганно хлопотала рядом.
— Что вы? — ответил Углов, отдышавшись. — Какие такие мои дети? Холостяк я.
Лиза слегка порозовела.
— Отчего же вы не женитесь, если не секрет? — спросила она.
— Да какой секрет, — махнул рукой Семен. — Просто не на ком.
— Ну что вы? — поразилась Лиза. — Столько вокруг прекрасных, милых девушек. Как это — не на ком?
Углов усмехнулся.
— Да ведь я мужик простой. Мне не милая девушка, а добрая жена нужна. Помощница. Чтоб и сготовить, и постирать вовремя. А где сейчас такую сыщешь? Была знакомая, да сказала, что в двадцать лет себя кухне посвящать не станет. Ну и раззнакомились. — Он вздохнул: — Вообще-то уж пора, конечно…
— А сколько вам лет? — спросила Лиза.
— Да старый уже, — засмеялся Семен. — В этом году тридцать ударило.
— Да, — вздохнула Лиза. — Время летит. Мне вот давно ли двадцать было.
Они еще немного посидели, дружно кляня беспощадное время. Однако пора было и откланиваться. Семен нехотя поднялся.
— Я провожу вас, — сказала Лиза.
Углов пропустил ее мимо себя, золотые, душистые пряди волос мягко скользнули по его лицу, — и они пошли рядом по узкому коридору. На повороте Семен чуть замешкался, пропуская Лизу вперед. Прохладная узкая рука нежно коснулась его ладони.
Лиза не оглядываясь прошла вперед. Семен задержался на секунду и пошел следом. Они спустились по лестнице и вышли на крыльцо.
— Ведь вы часто у нас бываете, заходите и ко мне, — сказала Лиза.
Семен взглянул на нее. Лицо ее показалось ему равно душно-спокойным. Он смутился и неуклюже поблагодарил за приглашение. Выйдя на залитый ласковым солнцем двор, постоял минуту в задумчивости и тихо побрел на улицу.
Мысли его находились в полном разброде:
«Это было или этого не было? Это было или этого не было?»
Семен брел по улице, и никакие уличные шумы не могли проникнуть в его сознание. Его мучила все та же, неожиданно возникшая загадка.