Чёрная роза [СИ] - страница 15

— И что, никто даже не может сказать, кто этот художник и кого он изображал?

— Ну… — тут уже Эмиль задумался, почесал подбородок, после чего зафонтанировал идеями:

— А что, если этот художник — брат Элеонор и Эржебет?! И это он на портрете! Тогда ведь понятно, почему к вам пришла Эржебет — она приняла одного из вас за своего брата! Всё сходится! — чуть не прыгал от радости племянник директрисы. Он напоминал Хару маленького ребёнка, у которого неожиданно сошлась давно не поддававшаяся головоломка.

— Ты смеёшься? — покачал головой Хару. — Он же не похож ни на кого из этой семьи. У всех светлые волосы, да и они — типичные европейцы, в конце концов! Как у них мог родиться кто-то вроде… — старший из близнецов неопределённо пошевелил рукой, но Эмиль вполне понял его сомнения.

— Да, пожалуй, ты прав. Но ведь такая хорошая была версия! Хотя… погодите!

Хару, уже не надеясь услышать что-то адекватное от доморощенного охотника за привидениями, безнадёжно вздохнул и кивнул, показывая, что слушает.

— А что, если Гвеневер изменила своему супругу? Ну, ведь её выдали силой за этого человека, вдруг она его не любила? И родила потом ребёнка от любимого человека…

Фильм ужасов стремительно превращался в бразильскую мелодраму. Нет, Эмиль неисправим.

— А её супруг вот так взял, и спокойно продолжил жить с женой и чужим ребёнком, даже видя, что у родившегося сына совершенно не его черты. Тебе не кажется, что это глупо?

— Мало ли, какие там были причины, — не смутился Эмиль: похоже, вместо того, чтобы выдвигать адекватные новые версии, он предпочитал подгонять факты под уже имеющуюся. И нельзя сказать, чтобы Хару это нравилось.

Тем временем отцепившийся от брата Йори стоял чуть в стороне, у стены: ему не хотелось говорить ни с Эмилем, ни с Хару. В какой-то момент ему показалось, что что-то шевельнулось в дальнем конце галереи — и, парализованный страхом, он уставился в темноту. Движение повторилось — и, сбросив с себя оцепенение, кинулся в сторону. Заскрипел и затрещал под ногами проваливающийся пол, и Йори понял, что падает. Младший близнец беспомощно зажмурился, обхватывая себя руками, но был перехвачен в четыре руки и втащен за шкирку обратно.

— Ничего себе дырочка! — присвистнул Эмиль, глядя туда, куда едва не провалился Йори. — Нет, тут однозначно нужен ремонт.

Йори не ответил, лишь снова посмотрел в темноту. Больше там ничего не шевелилось, но младший из близнецов Хигаши готов был жизнью поклясться: ему не показалось.

Тем временем за спинами близнецов и их «проводника» послышались неторопливые шаги. Незнакомец даже не шёл — он словно маршировал по-военному, и каждым шаг отдавался глухим стуком тяжёлых ботинок о пол галереи.

— Сматываемся! — шепнул Эмиль, и, прежде чем Хару успел спросить, зачем и каким образом им нужно проделать сей фокус, бросился бежать, ловко обходя провал в полу. Так и не сообразив, почему им не стоит встречаться с вышагивающим по близлежащему коридору человеком, старший из близнецов Хигаши сгрёб в охапку брата и помчался следом за племянником госпожи Ришар.

Пока они бежали, у Хару возникло множество мыслей на тему подобного поведения Эмиля. Вряд ли он боится гнева своей совершенно не злобной тётушки — значит, тут что-то более серьёзное, чем боязнь попасться на мелкой пакости. Что, если это связано с местными призраками?!

Очередная скрипнувшая под ногой половица, быстрый поворот за угол, едва не поприветствованный лбом угол очередной картины. Точно, это наверняка связано с призраками! Наверное, это какой-нибудь особо злобный дух, который бродит по коридорам и убивает всех, кто посмел забрести на его территорию… Странно, почему в правилах академии нет чётких условий на этот счёт? В фильмах-то героев всегда предупреждают — не лезь, куда не следует… Хотя, может, академия — это лишь прикрытие для какого-нибудь культа или чего-то вроде?! В кино так всегда бывает…

— Давайте, быстрее! — подгонял близнецов Эмиль, и становилось ещё страшнее. Йори до боли стиснул руку брата, и Хару с трудом удержался от привычного успокаивающего поцелуя — не хватало ещё объяснять Эмилю, какие отношения на самом деле связывают их с братом.