Черная смерть - страница 9

— Войдите в жилища индусов, в китайские мазанки, — говорил он, — и многое станет для вас понятным. Спят на полу или лежанках, занимающих половину лачуги. Больные и здоровые вместе… Улицы забиты людьми, пришедшими в город на заработки. Все это напоминает условия, которые создают для животных, когда помещают вместе больных и здоровых для наблюдения экспериментальной эпидемии…

Завершив поездку по Индии, Заболотный решил исследовать путь, которым паломники-мусульмане шли в священную Мекку и Медину. С этой целью он посетил Аравию, Месопотамию, Турецкую Армению и Персию.

Религиозные обряды совершались там в ужасающих, антисанитарных условиях. Паломники обходили карантины и обсервационные пункты и переносили чуму из одной страны в другую. Распространению эпидемий способствовал и морской транспорт. Морские суда завозили больных чумой крыс к побережью Каспийского моря и в устье Волги, и там время от времени наблюдались вспышки чумы.

— В восточной Монголии, — продолжал Заболотный, — и родилась моя гипотеза о том, что источником чумы на Дальнем Востоке являются не крысы, а степные грызуны — тарбаганы. Я натолкнулся на чуму в дикой природе и с тех пор убежден, что широко известная на Дальнем Востоке «тарбаганья болезнь» и есть чума… Правда, гипотеза моя пока не подтверждена бактериологическими исследованиями. Но позвольте спросить: почему первые чумные больные на станции Маньчжурия появились в октябре 1910 года среди охотников промышляющих именно тарбагана? Закончив промысел, они хлынули на Джалайнорские копи, в Харбин. Там они до отказа забили ночлежки, харчевни, курильни. Спят вповалку. Я не удивляюсь, что эти трущобы и стали очагами эпидемии.

Заболотный достал портсигар, подержал над спичкой мундштук папиросы и закурил.

— Это во-первых, а во-вторых, мы и крыс здесь проверили: эпизоотии[3] среди них нет. Почему именно крыс, спросите вы? Напомню: в прошлом году в Одессе была вспышка чумы. Наряду с ранним выявлением больных, быстрой госпитализацией мы исследовали тамошних и завезенных морем крыс, даже их блох, провели сплошную дератизацию[4], заставили благоустроить центральный рынок — место огромного скопления крыс — и — вспышку ликвидировали. А вот харбинские крысы здоровы, падежа среди них нет… Поэтому я намерен и впредь искать чуму в живой природе, у тарбаганов, — закончил Заболотный.

Однако эта смелая гипотеза русского ученого пришлась не по душе пушным предпринимателям. Она подсекла под корень спекуляцию русских, английских и немецких торгашей, которые за бесценок скупали шкурки тарбагана у местного населения. Поэтому предприниматели всячески стремились помешать Заболотному и опровергнуть его выводы.

Бутовский отправился к себе переодеться и в дверях столкнулся с незнакомой девушкой.

— Осторожно, на мне чумные бактерии! — шутливо сказал он.

Девушка невольно отшатнулась.

Подошел Беляев.

— Вы кого-то ищете, сударыня?

— Ищу, но… Собственно, еще не знаю, к кому обратиться. Приехала на эпидемию. Моя фамилия Паллон.

Так состоялось знакомство с Беатрисой Михайловной Паллон.

Вечером, за чаем, она рассказала о себе. Родилась в Прибалтике, в семье учителя, окончила рижскую гимназию. Мечтала о Петербургском университете. «Вы хотите стать врачом? — усмехнулся чиновник. — Но это не так просто… Советую на курсы сестер милосердия или в гувернантки». Уехала в Швейцарию, поступила в Цюрихский университет. В Россию вернулась с дипломом врача. Услышала, что в Маньчжурии чума, и на поезд!..

Прошло несколько дней. Опасность быстро сблизила молодых людей. Отправляясь в Город-Пристань, где находился самый большой очаг эпидемии, они уже не чувствовали себя одиночками.

По Сунгари плыли фиолетовые льдины, похожие на маленькие островки. Заваленные снегом узкие улицы и переулки были пустынны. Прохожие, завидев студенческие шинели и черные папахи, торопливо скрывались: того и гляди, попадешь на осмотр.

На пороге грязной ночлежки студенты надели халаты и маски. Бутовский толкнул дверь и вошел в полумрак.

На длинном кане, покрытом циновками, сидели, поджав под себя ноги, китайцы в лохмотьях. Их было человек тридцать. Они ели чумизу из больших деревянных чашек. Увидев вошедших, несколько человек кинулись к двери, ню Беляев и Суворов преградили им путь.