Черная война («Черные бушлаты» + «Черная пехота») - страница 42
– Да…
– Немцев тоже… впечатлило. Вот и лоханулись.
– Что?
– Прозевали они, говорю. А я и воспользовался.
– Так вы… вы – разведчик?
– Эх, Котенок, если б все так просто было… Ты себе и представить не можешь, чего я только не прошел за свою жизнь…
– Я понимаю. Есть военная тайна, и ее нельзя раскрывать.
– А кроме военных – других не бывает?
– Есть еще… государственная тайна есть – так зачем вы МНЕ все это говорите? У меня ж допуска такого нет?!
– А если это – и не тайна вовсе, но никто не поверит?
– Как это так? Не поверят? Так есть же те, кто видел… Всегда доказать можно.
– Можно. Да не все. И не всем. Ты вот, пока война не началась, во многое из того, что сейчас сама видела, раньше бы поверила?
– Да. Я вот не верила никогда, что можно такими жестокими, как немцы, быть. Пока не увидела, как они наших раненых добили.
Ого! А девчушка уже успела кое-что повидать и запомнить. Вон руки как сжались!
– А то, что детьми и женщинами прикрываться можно – в это ты поверить можешь?
– От кого прикрываться?
– Ну, выставить их в окна, а самим из-за их спин стрелять.
– Да это ж… – У нее аж дыхание перехватило. – Это совсем нечеловеком надо быть!
– А я это – видел. И не раз. И как раненым головы отрезают, и много еще чего видел. Лады. Собирайся, пошли. Нам еще и ночлег устраивать надо.
Мы шли с ней по лесу, и я говорил. Должно быть, я устал держать в себе все эмоции, а может быть – просто понимал, что от нее мне не стоит ожидать какой-то подлянки. Я рассказывал ей про Афган, про Буденновск и Чечню. Про страшное слово «Норд-Ост». Она что-то невпопад спрашивала, ахала, сбивалась и сбивала меня. Удивлялась и бледнела.
– Но как же так, дядя Саша?! Вам в Москву надо, к Сталину!
– Ну, ты у нас неглупая девушка, вот и представь себе такую картину. Вылезает из леса некто, бородатый и в наколках, и говорит – везите меня к Сталину! Я великую тайну знаю! И дают ему личный самолет и везут – куда?
– В Москву!
– А на Колыму – не хочешь? Я даже тебе НИЧЕГО доказать не могу, а если кому посерьезнее? Говорил я тут с одним ОЧЕНЬ умным чекистом…
– И что он?
– Дал команду меня расстрелять. Не поверил.
– А вот это? – кивнула она на мешок у меня за спиной.
– А вот это – аргумент, Котенок. Серьезный и весомый. По крайней мере сразу меня не шлепнут, а сначала выслушают. Только для этого – еще дойти надо.
– Вот дождемся ребят – и вместе!
– Твоими бы устами, Котенок, да мед пить… Ладно. Пришли мы, давай ночлег устраивать.
Облюбовав выворотень побольше, я начал устраивать там гнездо. Топорик у меня был. Нарубив несколько елочек, я, прислонив их к выворотню, сделал подобие шалаша. Марина тем временем резала лапник и выкладывала из него лежку внутри. Вплотную к выворотню я соорудил небольшой костер. Хорошо! Огонь горел чуть внизу, и со стороны его видно не было бы и так, да тут еще и елки его закрыли совсем.
– Все! Устраивайся на ночлег. Вон в мешке у меня пошуруй, там носки должны быть теплые, да и еще что-то подобное было.
Марина полезла в мешок и обзавелась некоторыми полезными ей вещами.
– Там еще пистолет лежит – возьми. Лишним не будет, патронов к «ТТ» у нас кот наплакал. А патронов к «вальтеру» там штук пятьдесят точно есть.
– Так у меня к нему кобуры нет.
– И не надо. Сунь его в карман, в левый, будет запасным.
– Так это вы так, с двух-то рук, стрелять можете. А я и не пробовала даже.
– Утром покажу. Это наука нехитрая, если голова соображает правильно. А сейчас – спать! Пока костер тепла нагнал – засыпай.
Я снял полушубок и уложил его на ворох лапника.
– Снимай свой и ложись сюда. А своим накроешься сверху.
– А вы как же?
– Дров подброшу и сбоку приткнусь. Поодиночке – вымерзнем к утру, а так и костер горит, и друг друга обогреем.
Ночью снег повалил совсем густо. Просыпаясь, чтобы подбросить дров, я слышал, как шуршат снежинки снаружи. Марина, как котенок, прижалась ко мне сбоку, и, вставая, я каждый раз осторожно ее сдвигал в сторону.
Под утро мне стали сниться какие-то непонятные сны. Серега в бане, почему-то с «СВД», узбеки с винтовками. Горящий бэтээр – где это? Афган? Чечня? Бородатый «дух» с пистолетом, который прятался за спиной знакомой девушки. Да это же Маринка! Я рванулся вперед… и проснулся. Утром подморозило, но в шалаше было относительно комфортно. Судя по тому, что внутри было темно, снег засыпал нас весьма основательно. Костер потух, и, выбравшись из-под полушубка, я присел к нему, стараясь раздуть угли. Благо запас дров был внутри и вылезать наружу не было необходимости.