Черная звезда на счастье - страница 34

Он снова оказался рядом, гладя по голове, и Асхелека вдруг четко поняла, что он что-то делает с ней.

– Ты снимаешь блоки? – дошло до нее.

– Да. Как ты поняла?

– Я чувствую, что ты что-то делаешь.

– Ммм. Ты знаешь, что ты невероятно талантлива? – осведомился он.

– Ты льстишь, чтобы меня успокоить? – ошеломленно сообразила она.

– Я никому никогда не льщу, – зеленые глаза вновь с интересом посмотрели на нее, и Асхелека опустила взгляд. Его ложь ее разочаровала.

– Я даже не телепат.

– Да кто тебе сказал? У тебя потенциал до высшего, просто не раскрыт.

– Как?

У нее во рту пересохло. Зеленые раскосые глаза смотрели на нее спокойно, но очень внимательно, и в них ощущалась скрытая тревога, словно она была бомбой в его руках, которая могла взорваться. Асхелека ничего не понимала, включая то, в каком она измерении. Внезапная сильная слабость не позволяла ей даже оторвать взгляда от затягивающих, сверлящих раскосых глаз Тхорна.

– Я в уводе? – уточнила она слабым голосом.

– Да. Я корректирую травму, маленькая.

– Спасибо. Ты ведь не этим здесь планировал заниматься…

– Забудь. Прости за поцелуй. Я не сразу понял.

– Мне понравилось. Меня раньше никогда не целовали.

Тхорн посмотрел на нее и смущенно улыбнулся, тихо выругавшись.

– Я не должен был его красть. Тебе четырнадцать лет, – сказал он, потирая себе шею жестом, полным дискомфорта.

– Я же шаггитеррианка.

Его лицо потемнело, хотя он ничего не ответил, явно продолжая что-то делать с ее головой. Асхелека во все глаза смотрела на него, закусив до боли нижнюю губу:

– Я плохо о тебе думала, – наконец, выдавила она. – Я думала… ты бесчувственный и… я желала, чтобы ты проиграл сегодня.

– Ну… это у тебя прекрасно получилось, – весело прокомментировал Тхорн, наклонился и отнял руки от ее лица. – А теперь будет немного неприятно.

– Что? – не поняла Асхелека, но тут он вывел ее из увода, и оказалось, что она уже лежит на кровати, и у нее разламывается голова. А еще тошнота накатывает волнами. Тхорн встал, скрылся на минуту в душе и вернулся с прохладным полотенцем, чтобы положить на лоб:

– Полежи вот так, – тихо сказал он. – Сейчас пройдет.

– Мне так стыдно, – призналась она, заставив себя посмотреть на него. Вопреки опасениям, зеленые глаза излучали только мягкое тепло.

– Я не сержусь. Честно, – сказал он, наконец, и наклонил голову. – Я беру над тобой пре-сезариат. Только не бойся, хорошо? Я тебя не трону. И никто тебя не тронет, обещаю.

Асхелека приоткрыла рот:

– Но… послушайте, пожалуйста, не надо. Я просто хотела уехать куда-нибудь.

В ее глазах показались слезы. Она сама не знала, почему вдруг сказала ему об этом – в глупой надежде, что он сжалится и отпустит.

– Асхелека, послушай. У тебя серьезные травмы. Я еще не сканировал полностью, но я уже понял, что твой отец серьезно болен. И тебе нужна помощь.

– Я шаггитеррианка…

– Посмотри на меня, – резко сказал Тхорн, и девушка вздрогнула, невольно выполняя приказ.

– Ты телепат. И ты полноправная гражданка Горры, – сказал он очень твердо, глядя прямо ей в глаза.

***

Капитан Дейке эс-Хэште немного раздраженно смотрел на своего подчиненного:

– Что значит: он три часа не выходит из каюты?

– То и значит, – огрызнулся старший офицер эс-Шетте. – Он не один.

Левая бровь капитана немного дернулась вверх. Как бы ни был командир занят с девчонкой, он не мог игнорировать из-за этого праздничный вечер у Сезара. Во всяком случае, на второй звонок от эс-Вьера уже неприлично не отвечать.

– Он точно там? – спросил Дейке, остановившись возле двери. И, получив в ответ кивки трех офицеров, негромко постучал.

– Тхорн, это Дейке. Ты там не заснул?

– Нет, заходи, – негромко донеслось изнутри, и, еще больше удивившись, капитан толкнул дверь.

Картина, представшая его взору, поразила на месте: Тхорн сидел на кровати с шаггитеррианкой полностью одетый и, по всем признакам, сканировал ее. Но этого просто не могло быть: согласно теории телепатии, сканирование неполноценных невозможно.

– Ты… ты сканируешь? – чувствуя себя идиотом, уточнил капитан у своего друга и командира.

– Да. И лечу. По правде, я дико измотан, – еле слышно сообщил Тхорн, и Дейке только тогда обратил внимание на его посеревшее лицо.