Чернила под кожей - страница 4

Нагота ее никогда не смущала, а мое присутствие она воспринимает как нечто само собой разумеющееся. Временами Аленка считает меня второй мамой, временами – лучшей подругой. Ни той ни другой стесняться нет смысла.

– Я сегодня иду к Ляле на день рождения. Останусь с ночевкой. Весь дом в ее распоряжении, будут только девчонки.

– Хорошо, позвонишь, – киваю я.

Не стращаю Аленку никакими глупостями – хотя бы потому, что мне досталась сестра с головой на плечах. Да и коды ее интересуют куда больше, чем парни. А Ляля – такая же двинутая айтишница, как и Аленка. Нашли друг друга.

Сестра не влезает в сомнительные компании. В подростковом возрасте были попытки, но, переступив двадцатилетнюю черту, Алена Грот водрузила на нос очки и остепенилась. Ну, местами.

– Ты сегодня на девичник? – спрашивает она, не отводя от моего лица зеленых глаз.

Таких же, как у меня. По ним сразу вычисляют, что мы сестры, – слишком уж похожи и цвет, и взгляд.

– Да, – коротко отвечаю ей. – Но сначала в душ.

Пока что я не готова рассказывать ни про Веру, ни про Макса Янга. Не слишком хочется признаваться в своей глупости. И не особо тянет говорить о тех, кто меня подставил.

Горячая вода обжигает кожу, но я этого почти не замечаю. Мысли далеки от белого кафеля и геля с ароматом абрикоса.

Приняв душ, я заматываюсь в полотенце, протираю запотевшее зеркало и некоторое время смотрю на свое отражение. Не красавица и не уродина. Обычная девушка двадцати пяти лет, далекая от глянцевых кукол с фотографий в соцсетях.

Белая кожа, черные волосы, удивительно красивые руки и несколько лишних килограммов, которые никогда меня не смущали. Никогда не была моделью и не стремилась. Есть чем гордиться, кроме засушенной фигуры.

Перед глазами почему-то возникла Вера. Стройная, хорошенькая, всегда с таким вниманием слушающая мужчин, что даже самый убогий задохлик чувствует себя орлом. Умеет. У меня же даже рядом с такими, как Макс и Денис, не возникает желания казаться глупее, чем есть на самом деле.

Сама с изумлением отмечаю, что подумала про Макса. Это еще что такое? Неотесанный чурбан с шовинистическими замашками, считающий, что он выше других. Вот и все.

На гулянку собираюсь быстро. Джинсы, рубашка, легкий макияж. Волосы только выравниваю, и они струятся жидким черным стеклом, будто обсидиан в руках древних жрецов майя.

Подхватываю сумку. Кричу Аленке, что ушла. Сестра желает хорошо оторваться. Горько хмыкаю, качаю головой и выхожу из дома.

Несмотря на то, что солнце садится, вечерняя прохлада не спешит обнимать город прозрачными руками. Все равно душно и немного влажно.

Многих это утомляет. Начинают страдать и раздражаться, что солнце жжет, облака не закрывают небо, а ветер, горячий и безумный, не дает сделать и вдоха, швыряя в лицо пыль и южный зной.

А я люблю лето. Люблю, что не нужно надевать лишние вещи, не нужно бояться перемерзнуть и подхватить простуду. Летом совсем не так, как зимой.

Лето – гомон и шум, зима – белое безмолвие, не менее страшное, чем черная немота ночи.

До кафе всего три остановки, но я проезжаю две и выхожу. Мне нужно пройтись, подумать и привести мысли в порядок.

Исходные данные: Макс Янг, альфач, парень с картинки, хозяин тату-салона, обладатель инста с сотнями тысяч подписчиков, шовинист с улыбкой. Он умудряется говорить гадости не так явно, чтоб его хотелось превратить в шашлык, и нравится тем, кому хватает ума оценить лишь его накачанный торс, но не его мысли.

Сомневаться в том, что поклонниц у Янга больше, чем у Аленки фантазий на тему «я-стану-богатой-и-знаменитой», не приходится. Часть женщин возмущена его высказываниями, часть – наоборот. Как же… иностранец, красавец, мачо. Тьфу.

Я вижу, что к аккуратному коричневому зданию с оранжевой черепичной крышей подходит Танька – неизменная хохотушка, наш извечный заряд позитива. Ей в босоножку попал камешек; Танька смешно прыгает на одной ноге, опирается рукой о стену, вытряхивает его, а потом почти бегом влетает в кафе.

Наверняка там уже сидит Лизавета – сухая и строгая шатенка в очках, которая непременно все делает правильно, всегда долго и нудно отчитывает за проступок. Но на Лизку никто не обижается: стоит случиться чему-то нехорошему, она мчится тебе на помощь. При этом не забывает выносить мозг, но уже не так агрессивно.