Чернильное сердце - страница 16

Мегги покачала головой. Она сама не знала, почему соврала Сажеруку. Может быть, потому, что рука его уж очень крепко сдавила ей рот.

– Мегги, послушай! – Сажерук смотрел ей в лицо. Его шрамы напоминали бледные полосы, нарисованные кем-то на его щеках: две распухшие полоски на левой и третья на правой, самая длинная, от уха до носа. – Каприкорн убьет твоего отца, если не получит книгу! – прошептал Сажерук. – Он убьет его, понимаешь ты это? Разве я тебе не рассказывал, какой он? Он хочет заполучить эту книгу, а он всегда получает все, что хочет. Смешно думать, что здесь она будет в безопасности.

– Мо так не думает!

Сажерук выпрямился и уставился на дверь библиотеки.

– Да, я знаю, – пробормотал он. – В этом-то вся и загвоздка. И поэтому… – Он взял Мегги за плечи и подвел ее к закрытой двери. – Поэтому ты зайдешь туда как ни в чем не бывало и узнаешь, что они намерены сделать с книгой. Понятно?

Мегги хотела было возмутиться, но не успела она повернуться, как Сажерук открыл дверь и втолкнул ее в библиотеку.

Если кто-то крадет книги или не возвращает их, одолжив на время, пусть превратится книга в его руках в ползучего гада, и да хватит его удар, и да онемеют все его члены. И да будет он громко кричать, прося пощады, и да не будет мучениям его конца. И пусть книжные черви гложут его внутренности, а последним наказанием его станет вечная Геенна огненная.

Надпись в библиотеке монастыря Сан-Педро в Барселоне[3]

Мегги увидела на стуле упаковочную бумагу – книгу развернули. Никто не заметил, что она вошла. Элинор склонилась над пюпитром, а рядом с ней, спиной к двери, стоял Мо.

– Невероятно. Я думала, что больше не существует ни одного экземпляра, – сказала Элинор. – Об этой книге рассказывают интересные истории. Один антиквар, у которого я часто покупаю книги, сообщил мне, что несколько лет назад у него украли три экземпляра этой книги, причем все в один день. Похожие истории произошли еще с двумя книготорговцами.

– Правда? Действительно странно! – сказал Мо. Мегги слишком хорошо знала голос отца, чтобы понять, что его удивление было притворным. – Но, что бы там ни было, эта книга очень дорога мне, несмотря ни на какие тайны. И я знаю, что у тебя она в надежных руках до тех пор, пока я не смогу забрать ее.

– У меня каждая книга в надежных руках, – строго сказала Элинор. – Ты ведь знаешь, это мои дети, мои чернильные дети, и я радею и забочусь о них: оберегаю их от солнечного света, стираю с них пыль, защищаю от грязных пальцев. Эта книга займет почетное место, и никто не увидит, пока ты не захочешь получить ее назад. Моя библиотека, как ты знаешь, не предназначена для посетителей. После их визитов в моих бедных книгах остаются жирные пятна и следы пальцев. А кроме того, мой дом защищен очень дорогой сигнализацией.

– Да, это особенно обнадеживает! – с облегчением сказал Мо. – Спасибо тебе, Элинор! Я действительно очень тебе благодарен. И если в ближайшее время кто-нибудь спросит тебя о книге, сделай вид, будто ты о ней никогда не слышала. Хорошо?

– Ну, разумеется. Чего не сделаешь ради хорошего переплетчика? И потом, ты ведь муж моей племянницы. Знаешь, временами мне ее так не хватает! Да и ты наверняка чувствуешь то же самое. А вот дочь твоя, похоже, обходится и без нее.

– Она почти не помнит мать, – тихо сказал Мо.

– Может, это и к лучшему. Иногда совсем не плохо иметь короткую память. Возможно, мы ничего не знали бы, если б не книги. Все на свете кануло бы в небытие: Троянская война, Колумб, Марко Поло, Шекспир, все эти ненормальные короли и боги… – Элинор повернулась и застыла на месте. – Я не слышала, как ты вошла, – сказала она, уставившись на Мегги так враждебно, что бедняжке потребовалось собрать все свое мужество, чтобы не развернуться и не выбежать в коридор.

– Давно ты здесь стоишь, Мегги? – спросил Мо.

Мегги высоко подняла голову.

– Ей ты показываешь эту книгу, а от меня прячешь! – сказала она. Нападение всегда лучшее средство защиты. – Еще никогда ты не прятал от меня книги! Что такого особенного в этой? Я что, ослепну, прочитав ее? Или она откусит мне пальцы? Что за страшные тайны хранятся в ней, о которых мне нельзя знать?