Чёрно-белый человек - страница 27

— Это очень хорошо! — искренне обрадовался Олег Васильевич. — А что Вы думаете насчёт дальнейшего сотрудничества с нашей компанией?

— Ну, при таких результатах, — Руденко неопределённо покрутил рукой, — «От добра добра не ищут» как говорится. Не думаю, что мы будем искать какую-то альтернативу вам. Единственное, что, возможно, подлежит пересмотру, это куски шкуры уже подстреленного медведя, — он вопросительно посмотрел на Антонова. — И не удивлюсь, если у Вас уже есть какие-то предложения от рекламодателей.

— Да, есть. Сегодня появились первые. Пока мелочь — производители игрушек и развивающих игр…  Но прежде чем обсуждать какие-либо новые цифры, мне бы хотелось задать тот самый «философский» вопрос. — Олег Васильевич замялся, как бы собираясь с духом, и наконец спросил, — Вы можете как-то оценить вероятность того, что в новых клипах повторится тот эффект, который, как я теперь уверен почти на сто процентов, и обеспечил львиную долю аудитории.

— Я…  не готов ответить на этот вопрос, — тяжело вздохнул Виктор. — По крайней мере, не сейчас.

— Но если ответ появится, я могу надеяться на то, что услышу его одним из первых?

— Конечно. Причём, возможно, Вы будете вообще единственным, кто о нем узнает. Ну, кроме Маши, разумеется. Ой! Надо же ей позвонить срочно! — он бросил взгляд на часы, — да, она уже должна вернуться из школы.

Не успел Руденко озвучить племяннице последние новости с цифрами, как та от радости завопила так громко, что им показалось — выключи телефон, всё равно слышно будет, даже за полтора десятка километров от её дома.

— Всё-всё-всё, угомонись. Попозже заеду, отмечать будем.

— Вик! Я тебя люблю! — прокричала Маша и отключилась.

Когда вечером Виктор добрался до племянницы, в квартире всё ходило ходуном. Маша с двумя ближайшими подружками, которые ей немного помогали с клипом, хохотали как оглашенные, тыча в нос друг другу свои смартфоны. И то попеременно орали: «О, ещё!», «Смотри, смотри, скоро двадцать один будет!», то бросались обниматься. Ирина Сергеевна с Андреем Кирилловичем взирали на это с улыбками и немножечко со страхом.

— Витюш, объясни, что происходит? — почти хором взмолились они.

— Происходит рождение мегазвезды, — на полном серьёзе ответил Руденко. — И это надо как следует отметить! — он показал призывно звякнувшие полные пакеты.

Посидели очень даже душевно. Виктор с Машей наслушались поздравлений и комплиментов, барышни и бабушка выпили на радостях по бокалу шампанского, ну а мужчины позволили себе и чего покрепче.

Вернувшись домой уже за полночь, Виктор посчитал, что от избытка сегодняшних впечатлений не сможет заснуть, поэтому завалился на диван и наугад включил какой-то телеканал, рассчитывая хоть так отвлечься.

Он сидел на той же лавочке на Патриарших, что и в прошлый раз, и бездумно смотрел на чуть подрагивающие отражения ближайших фонарей и полной луны в воде. Вокруг не было ни единого человека, не слышно было машин на круглосуточно гудящем Садовом кольце, в окрестных домах не горели окна, только на пределе слуха было слышно, как где-то вдали играет джаз. Вдруг почувствовав, что рядом кто-то уселся, повернул голову. Рядом сидел тот самый мартовский незнакомец, так похожий на булгаковского Воланда. Сейчас он был одет так, будто собрался на театральную премьеру или, наоборот, только вышел из театра: белый смокинг с чёрными лацканами, черные брюки, лакированные чёрные туфли, белая сорочка с чёрными пуговицами-кнопками и галстук-бабочка в мелкую чёрно-белую клетку.

— Эх, юноша, юноша! — печально произнёс псевдо-Воланд, — Вы всё-таки решили облагодетельствовать всё человечество? А между тем могли бы и поинтересоваться: удавалось ли это хоть кому-нибудь? Ведь какие люди пытались! Нет, юноша, воля ваша, но Вы что-то нескладное придумали. Оно может и умно, но больно…  зыбко. Не боитесь, что над Вами в конце концов потешаться будут?

— Что ж тут зыбкого? — набычился молодой человек, — всё очень даже реально.

— Ну да, ну да, эти ваши вэб-тех-но-ло-ги-и, — нарочито медленно, по слогам произнес этот таинственный человек, — оч-чень непростая штука оказалась. По воздействию на умы, особенно на умы неокрепшие, запросто может поспорить с воскресными проповедями. Хотя их сейчас и слушает всё меньше и меньше народу. Так что нам, старикам, долго разбираться придется…  — он помолчал немного и снова заговорил. — И подумайте на досуге вот ещё о чём: какими бы благородными ни были Ваши попытки, всегда найдётся кто-то, кому они поперёк горла. С ними что делать прикажете?