Чёрно-белый человек - страница 42

Уже после полудня около редакций каждой из газет, опубликовавших гнусные статейки, собралась довольно приличная толпа с требованиями удались эти пасквили, извиниться перед Нечаевой и Руденко и выплатить компенсацию. Как всегда водится в таких случаях, нашлись излишне горячие головы. В зданиях побили стёкла, нескольким сотрудникам, неосторожно выглянувшим на улицу, намяли бока, а двоих журналистов (одного в Москве и одного в Нью-Йорке) даже пришлось отправлять в больницы. Но что самое интересное, полиция, оперативно прибывшая для пресечения беспорядков, была настроена к митингующим вполне лояльно. Даже якобы не замечали бросающихся камнями по стёклам людей. Только аккуратно приняли драчунов, своротивших носы и челюсти журналистам. После этого толпа немного поредела, но отнюдь не исчезла.

Ближе к вечеру к Маше и Виктору приехал Арсентьев. Они сразу после получения конвертов в пожарном порядке сняли на время дом в охраняемом коттеджном посёлке «Заречное» по по Новорижскому шоссе совсем недалеко от Москвы и только вчера переехали сюда, забрав с собой и Ирину Сергеевну с Андреем Кирилловичем. Дом был совсем не огромный, но все разместились вполне комфортно. Алексей прямо с порога начал плакаться. Правда, это больше походило на похвальбу:

— Вы представляете! — заявил он, театрально заламывая руки и при этом едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. — Мне позвонил наш министр, сам министр! И пообещал, что если я не уговорю или не заставлю вас что-нибудь сделать, меня сожрут вместе с фуражкой и погонами!

— А чего ж он сразу нам то не позвонил? — ехидно спросила Маша.

— Не знаю, — лейтенант пожал плечами, уже не сдерживая довольной улыбки, — наверное, помощникам мой телефон первым под руку попался.

— Ну-ну, — прокомментировал Виктор. — и что же мы должны сделать? Самостоятельно добивать журналистов и разгонять митингующих? — с явным сарказмом добавил он.

— Не-не-не, экстремистов и без вас хватает, — снова попытался пошутить Алексей, но, наткнувшись на сердитые взгляды, сразу стал серьёзным. — Запишите, а лучше в прямом эфире на своём канале сделайте заявление о том, что вам известны заказчики публикаций и в ближайшее время вы подадите на них в суд. А мы распространим это заявление ещё и по своим каналам.

— А они нам уже известны? В смысле — официально? — уточнил Руденко.

— Пока нет, — погрустнел Арсентьев, — просто смысл этого действия в том, чтобы отвлечь ваших фанатов.

— Ну, тогда про суд и заикаться не стоит. Но про заявление — идея здравая. Только надо сделать не заявление, о обращение. К нашим подписчикам и поклонникам…  Плюс к этому у меня возникла идея, как обойти судебные вопросы. Давайте текст обсудим.

В результате полуторачасовых споров, предложений, добавлений, вымарываний и исправлений родилось «Обращение», которое сразу перевели на английский, консультируясь на всякий случай по телефону с мамой Машиной лучшей подруги, которая была целым профессором кафедры английского языка в МГИМО. Перед камерой уселись вдвоём. На русском озвучивал Виктор, на английском — Маша. По очереди. По одному предложению, так же, как они озвучивали свои закадровые тексты для клипов.

«Дорогие друзья! Уважаемые подписчики и просто зрители!

Мы бесконечно благодарны вам за оказанную поддержку. Мы, так же, как и вы, до глубины души возмущены дурацкими статьями, полными глупостей и откровенной лжи. Если авторы этих худших примеров журналистской деятельности посчитают такие определения оскорблениями — пусть подают в суд. И мы посмотрим, кто его выиграет! Но дело не только в них. Мы почти со стопроцентной уверенностью можем сказать, что знаем заказчика данной провокации. Это гораздо, гораздо(!) больше, чем «highly likely», как любят выражаться некоторые господа в некоторых странах. Но всё-таки не сто процентов. Против этой корпорации в разные годы было подано огромное количество судебных исков, она выплатила по проигранным делам солидные компенсации, так что подкуп нечистоплотных журналистов для них, видимо, обыденность. Мы ждём от этой корпорации извинений, пусть и не публичных. И компенсации. Скажем, в пятьдесят миллионов долларов, после получения которых мы гарантируем их перечисление в благотворительные фонды. Список которых мы опубликуем чуть позднее.