Черное & Белое - страница 22

— Чего больше всего боится Света?

— Да.

— Меня.

Света видела как тянутся к ней страшные твари, извергая нечеловеческие звуки из огромных пастей. Они были с острыми шипами, ярко-желтыми глазами, которые прожигали насквозь и лапами, что могли разодрать грудную клетку за секунду. Света уже их видела. Тогда, на переходе. Он вновь были перед ее глазами. Пасть ада раскрылась для нее. «Произнеси лишь одно слово и ты освободишься, тебе станет в сотни раз легче! Разве, ты этого не хочешь?».

— Хочу, — как заколдованная произнесла девушка. — Очень хочу. «Тогда, скажи: ДА!». Света уже раскрыла рот, чтобы произнести то, что требовал от нее голос как услышала слабый, больше похожий на тихий шелест, голос брата:

— Света, родная, прости меня. Вернись к нам! Я знаю, что не смогу искупить всего того, что сделал тебе, но я могу защитить тебя. Мы справимся! Верь мне! Девушка взглянула на брата, который смеялся, кривляясь как в зеркале. Он ничего не говорил. Голос был не его. Но такой родной и теплый. Голос брата. И он был где-то в стороне. Где-то там, куда так хотелось уйти и окунуться в тепло. «Не слушай его!».

— Света, я так сильно тебя люблю. Я так нуждаюсь в тебе, сестренка! Вернись ко мне, — вновь она услышала Матвея. Все внутри сжалось и затянулось туго в узел. Гордеев узел, который не так-то просто было разрубить.

— Матвей… я… хочу верить тебе…

— Верь. Ты — моя сестра и всегда будешь самой родной и любимой.

— Я тоже тебя люблю, братик.

— Тогда, вернись. Тени завизжали, разбрызгивая ядовитую слюну. Их плющило и растаскивало по стенам клуба. Тьма отступала. Света развернулась, чтобы уйти. Голос взвыл от негодования. «Я тебя не отдам! Ты — моя!!!».

Матвей закусил губу от боли. Соленая кровь с железным привкусом не понравилась парню. Он терпел боль, что причиняли ногти сестры, вцепившись ему в руку. Ногти прорезали кожу и теперь впивались все дальше и дальше.

— Не отпускай ее! Только не отпускай! — поддерживал его Дан. — говори с ней!

— Верь. Ты — моя сестра и всегда будешь самой родной и любимой, — гладил второй рукой по спутанным колтунам волос Светы. Та подрагивала и постанывала в ответ.

— Я тоже… тоже тебя люблю, братик, — просипела она сдавленным голосом. Дан улыбнулся. Они были на верном пути. Света услышала его. Она была поглощена обидой, смешанная со страхом. И все это было связано с Матвеем. Матвей был ключом к ее вызволению.

— Тогда, вернись! — поцеловал ее в лоб Матвей. Света сжала зубы. Скрежет был сильным.

— У нее сила как у боксера-тяжеловеса, — прохрипел Матвей. Дан кивнул:

— Она не понимает этого. Просто, она пытается ухватиться за тебя. Нам нужно лишь ее вернуть в реальность и тогда мы сможем ее расспросить о том, что ее заставило погрузиться в обиду.

— Думаешь, мы не опоздали?

— Уверен. Посмотри, — мотнул головой в строну лежащей Светы.

— Куда?

— Ей на затылок. Пентаграмма. Матвей осторожно приподнял Свету и посмотрел на метку. Еще один острый угол стал мутным и расплывчатым. Он растворялся.

— Значит, мы победили в этом бою?

— Да. Но не в войне, к сожалению. Надо искать помощника. Срочно! Света открыла глаза. Белки были красными от налившейся крови. Адреналин зашкаливал, а пульс бешено бился под кожей девушки.

— Матвей! — кинулась она сразу в объятия брата. Тот с готовностью обнял ее и прижал к себе.

— Я здесь, с тобой. Не бойся.

— Ты ведь искренен со мной? Не обманываешь меня?! — билась в истерике Света.

— Не обманываю. Я очень сильно тебя люблю. Дан отвернулся. Ему стало не по себе. Он давно уже отказался от шанса полюбить и быть любимым. Таким как он сложно найти ту, которая примет его.

— В чем была твоя обида? — кашлянул и спросил Свету, Дан.

— Дан… Прости, я тебя не заметила. Ты тоже здесь. Спасибо.

— Не за что. Тебя спас в этот раз не я, а он, — Матвей все еще обнимал Свету и боялся выпустить ту из рук. — Так ты объяснишь нам причину обиды. Ведь, я угадал — твой грех был обидой? Света отстранилась от брата и кивнула.

— Он — причина? Твой брат?

— Да.

— Я? — в шоке от услышанного был Матвей.

— Да. Ты не понимаешь… просто, я… Света объясняла всю ситуацию, а парни слушали. Свет включился незаметно для них.