Черное евангелие - страница 38

Торбэк почувствовал, что отец Билье уже знает о планах господина Ланкастера.

Ясным утром Торбэк на голубом «рено» подъехал к старинному синтоистскому храму, окруженному столетними соснами.

По шоссе к станции шли люди. Они спешили на работу.

Остановив машину, Торбэк огляделся. Сэцуко еще не было. Торопившиеся прохожие не обращали внимания на молодого священника, ожидающего кого-то в машине, однако из предосторожности Торбэк поставил машину подальше от любопытных глаз.

Ему не надо было спешить на утреннюю мессу в приют, он занимался теперь в церкви только денежными делами. Но по утрам он всегда поджидал Сэцуко здесь и потом подвозил ее к приюту. Сюда она приезжала на машине дяди. Кстати и гостиница, где они обычно встречались, находилась недалеко отсюда.

Торбэк сидел за рулем и читал библию. Вот он услышал, как совсем рядом зашелестели шины автомобиля. Из машины вышла Сэцуко. Сегодня она была в новом ярко-синем костюме.

Торбэк вытянул шею. В зеркальце над ветровым стеклом он увидел, как Сэцуко обернулась и помахала рукой дяде, благообразному господину лет пятидесяти, директору какой-то фирмы.

Машина дяди отъехала. Сэцуко увидела Торбэка и направилась к нему.

Только тут Торбэк обернулся и стал с восхищением ее разглядывать.

— Какая ты сегодня нарядная, — проговорил он вместо приветствия.

— Прости, я, кажется, заставила тебя долго ждать, — улыбнулась Сэцуко.

Торбэк вышел из машины и распахнул дверцу.

Машина, спустившись по широкой и пологой улице, помчалась по аллее гинкго, протягивавших к небу свои короткие оголенные ветки.

— Сегодня я плохо спала, — сказала Сэцуко. — Очень волновалась.

— И совершенно напрасно, я уверен, что ты выдержишь.

Это был день экзамена на должность стюардессы.

Сэцуко сперва отказывалась. Ну зачем ей идти срамиться, ведь она так плохо знает язык! Но потом уступила настояниям Торбэка. Ведь, в сущности, ей очень хотелось стать стюардессой.

Машина шла к центру столицы. Солнце поднялось уже достаточно высоко, поток машин становился гуще. Но Торбэк вел свой «рено» уверенно.

— Спасибо, что провожаешь меня.

— А как же иначе! Я все время молюсь, чтобы ты прошла по конкурсу.

Сэцуко рассмеялась.

— О, если я выдержу экзамен, это будет великолепно! Но уверенности у меня нет. Боюсь я за свой английский язык.

— Ничего, ничего, все будет в порядке!

Машина, наконец, подъехала к оживленному перекрестку в центре столицы. Здание авиакомпании находилось на углу этого перекрестка.

На окнах висели рекламные плакаты с видами разных стран. За широкой витриной виднелась огромная карта мира со всеми авиалиниями компании. Зеленые линии, связывавшие различные страны и континенты, дразнили воображение.

Сэцуко бросила взгляд на витрину. Неужели она тоже будет летать по этим маршрутам?

— Ну, держись! — в последний раз напутствовал ее Торбэк.

— Спасибо! Во всяком случае, буду стараться изо всех сил!

Испуганная и растерянная, она помахала ему рукой и вошла в подъезд.

Торбэк побежал к телефону-автомату. Он быстро набрал номер.

Ему тут же ответил мужской голос.

— Господин Ланкастер? Говорит Торбэк.

— Доброе утро, святой отец, — ответил низкий голос.

— Только что проводил Сэцуко на экзамен. Теперь прошу вас сделать все остальное.

— Хорошо, можете не беспокоиться. А как она?

— Говорила, что не уверена, боится, что не выдержит экзамен.

— А настроение?

— Я постарался ее подбодрить.

— Ну и прекрасно! Дальше буду действовать я.

В тот же день под вечер Торбэк снова подъехал к зданию авиакомпании.

Он поставил машину в переулке, а сам в ожидании Сэцуко встал на противоположной стороне переулка, стараясь не очень привлекать к себе внимание.

Не прошло и получаса, как из подъезда стали выходить молодые девушки. Все они сегодня сдавали экзамен.

Девушки были высокие, хорошо сложенные, красивые. Торбэк заметил, что многие из них были, пожалуй, красивее Сэцуко и ростом выше.

Но вот и Сэцуко. Торбэк поднял руку. Она увидела его и, осторожно перейдя трамвайные пути, направилась прямо к нему.

Ее лицо пылало, она выглядела подавленной.

— Ну как?

Сэцуко грустно покачала головой:

— Куда мне тягаться с ними! По-моему, никаких надежд.