Черное евангелие - страница 45

От Сэцуко из Лондона снова пришло письмо:

«Спасибо тебе за письма, я получаю их так часто! Здесь я уже ко всему привыкла, да и курсы скоро кончатся.

Большое тебе спасибо за церковные газеты. Я была поражена, обнаружив среди них ценную почтовую марку. У меня ее взяли в магазине филателиста.

Теперь я уже ориентируюсь в Лондоне. По-английски тоже уже объясняюсь, хотя свободно говорить, кажется, никогда не научусь.

За марку дали мне много, я даже была в ресторане, где полакомилась всякими вкусными вещами. Как приятно иметь деньги! В магазинах всего много, я купила все, что мне понравилось.

Должно быть, священникам очень трудно, ведь богу служат не за деньги, но все же без денег очень тоскливо. А как ты думаешь? У тебя нет подобных желаний?

Я так и не подружилась тут ни с кем. Причина — мое слабое знание английского языка, из-за этого соученицы меня третируют. К счастью, начались практические занятия по уходу за больными и обслуживанию пассажиров, тут уж я кое-что смыслю.

Итак, моя одинокая жизнь скоро кончится. Боже, как я рвусь домой! Я буквально считаю дни. Приеду — и прямо к тебе в объятья! Но я, наверное, разревусь, как только тебя увижу.

Слова молитв, которыми всегда кончаются твои письма, мне особенно приятны. Я так благодарна тебе, что ты наставил меня на путь истинной веры. Я очень счастлива.

Все уже спят, а я пишу тебе письмо. Скоро и я заберусь под одеяло. Перед сном стоит мне только закрыть глаза, я вижу твое ласковое лицо и слышу твой нежный шепот. Спокойной ночи, дорогой. Да будет над нами благословение божье».

И Торбэк отвечал:

«Я безмерно счастлив, что ты чувствуешь себя хорошо, дорогая! Очень рад, что, продав марку, ты смогла доставить себе немного удовольствия.

С тех пор как ты улетела, прошло уже несколько недель. Я, как и прежде, каждое утро молюсь, а затем занимаюсь, работаю. И постоянно думаю о тебе.

Ты огорчена, что тебе с трудом дается английский язык, но ты же сама пишешь, что уже объясняешься на нем. Это меня утешает. Во всяком случае, будь смелее. Бог всемогущ, его помощь безгранична. Гак что унывать не стоит.

Я тебя очень люблю, один только господь знает, как эта любовь сильна. Она глубока, как горное озеро. Жизнь без тебя — это жизнь в пустыне.

Но, слава богу, твое обучение подходит к концу. Поверь, я тоже жду встречи с тобою с большим нетерпением. Как хорошо, что тебя радует слово божье, которое ты находишь в моих письмах. Я тоже пишу тебе, когда все уже спят. Лишь один я бодрствую и сердцем нахожусь с тобой, хотя ты и далеко от меня. Верю, что бог ниспошлет на нас свою благодать.

Шлю тебе привет, да пребудет всегда с тобой всемогущий наш господь. Благословенна ты в женах!»

И снова Сэцуко пишет Торбэку:

«До окончания курсов осталось ждать совсем уже немного.

Спасибо за все присланные вещи, на каждой из них я чувствую тепло твоих рук. Твою любовь, твои заботы я ощущаю всем сердцем.

Сегодня в день окончания занятий нам показывали Лондон.

Но я не получила особого удовольствия, потому что мы ездили все вместе, а мои соученицы ведь по-прежнему меня сторонятся.

Лондон — старинный город, в нем очень много древних зданий, и все они из красного кирпича. Это очень похоже на старую часть района Маруноути в Токио.

Я так рада, что буду скоро ходить по улицам нашего Токио! И рядом с тобой, милый Торбэк! В то же время мне становится грустно при мысли, что скоро я распрощаюсь с Лондоном. За последнее время я уже привыкла к чужому языку. Запас слов, необходимый для стюардессы, небольшой, и я теперь его уже знаю. Так что меня больше не трогает заносчивость моих подруг.

И душевный покой я обрела только благодаря твоей постоянной заботе, твоим письмам. Ты вселил в меня бодрость и смелость. Большое тебе спасибо!

Когда я прилечу в Японию, встречай меня прямо в аэропорту. А вдруг туда приедут и дядя с тетей? Ведь увидев тебя, я, наверное, не смогу сдержать слез, а мне не хочется, чтобы они их видели.

Здесь я поняла многое и, в частности, что любовь проверяется разлукой.

До скорого свидания, мой милый».

Торбэк тут же ответил на это письмо: