Черное зеркало - страница 41

— Да ну… Я с Танькой…

— Плюнь! Она не даст. Мне Людка сказала, что она всегда так: жопой повертит — и к мужу… Да и на кой хрен тебе это бревно!..

Игорь задумался:

— Да нет, Серый, езжай сам. Я тогда уж лучше спать пойду…

— Ну как знаешь…

Серега уже выходил в дверь. Хотел было бросить окурок в стоящую возле телефона пепельницу. Но рука вдруг неопределенно застыла в воздухе.

— А хабарик-то куда?..

Игорь посмотрел на тумбочку. Пепельницы не было.

— Ну ладно, я на лестнице… — Серега остановился. — Слушай, Игорек, выручи. Дай ключи от тачки.

— А на моторе никак?

— Что на моторе!.. Я ж с дамой… Да и на лишний пузырь бабки сэкономить…

— Так ты не в кабак, что ли?

— На хрен этот кабак! Это я так… К ней поедем.

— Брось, оставайся. В спальне на сексодроме всем места хватит…

— Шумно… Да и Максим Засраныч этот весь кайф обломил…

— Ну-ну… Молодым не помешало…

— На то они и молодые… Короче, дашь?

Игорь и сам был бы рад, чтобы его «восьмерка» не мозолила глаза возле дома.

— Ладно, бери… Тачку к редакции подгонишь.

— Во! Заметано!.. Ну, пока!

Распрощавшись с Серегой, Игорь вошел в комнату:

— Гоша тут?

— Какой еще, к дьяволу, Гоша? — промычал Барин, не поднимая головы.

— Брат Ларисин…

— А, голубой-то этот? — засмеялся Петька. — Так он давно уж слинял. По-английски. Я видел, как он в прихожей терся.

— Пепельнице ноги приделал, — презрительно усмехнулся Игорь.

— Какая еще, на хрен, пепельница!.. — приподнял голову Барин. — Что ты шумишь из-за всякого дерьма!..

— Да бронзовая такая. Там еще какая-то Золушка с двумя корзинами…

— Эта та, что у телефона-то? — возмутилась Иришка. — Вот козел!

— A-а… Припоминаю теперь… — закивал Барин. — Девятнадцатый век… Не меньше чем на лимон потянет…

— Значит, не зря все-таки на поминки сходил, — съязвил Петька…

День подошел к концу.

Основательно накачавшись, насмотревшись видеоклипов и ошалев от музыки, народ постепенно утихомиривался и потихоньку тянулся на выход.

Игорь устремился к Тане. Ринулся было и Петька, но махнул рукой и вернулся к столу.

Таня поспешила в прихожую. И, не позволяя помогать себе, не глядя в глаза Игорю, натянула пальто. Молча повернулась к двери.

— Погоди… — Игорь попытался задержать ее.

— Извини, мне пора, — как-то неловко засуетилась она. — И так загулялась… Семья ждет.

— Таня, постойте! — на всю квартиру загрохотал голос Барина. — Мы вас подвезем.

— Нет-нет!.. Спасибо, я сама…

Она увернулась от пытавшегося сгрести ее Игоря.

— Звони… — И, быстро повернув колесико замка, открыла дверь и выскочила на лестницу, гулко топая по ступеням.

— Ну и!.. — обиделся Барин.

Из глубины комнаты Петька ревниво наблюдал за этой сценой и с довольной усмешкой приветствовал ее финал. Затем, приняв еще, на посошок, присоединился к остальным.

— Что, обломилось? — сочувственно глянул на Игоря.

— Не говори…

Поредевшая компания толкалась в прихожей и, покачиваясь, по-братски прощалась друг с другом.

Игорь пристально уставился на виновато-счастливую физиономию Эдички, топтавшегося у двери. Затем перефокусировал взгляд в загадочно искрящиеся глаза Иришки…

— Постойте!

Быстро вернулся в комнату, сорвал со стены Рейсдаля, замотал его в какую-то тряпку, сунул в большой полиэтиленовый мешок и протянул сестре:

— На!

Иришка вытаращила испуганные глазищи. Замахала руками:

— Ты что, брат, с ума сошел? Я ж пошутила!..

— Крыша поехала у мужика… — сыронизировал Петька.

— Бери! — упрямо сказал Игорь. — Можешь считать свадебным подарком…

— Ну, брат!.. Клево!.. — смущенно покраснела Иришка. — Ну спасибо, если так…

Она потянулась к лицу Игоря и неуклюже чмокнула его в щеку.

Растроганный до слез Барин облапил его, навалившись всей своей тушей:

— Ценю!.. — Затем повернулся к молодежи: — До дому подкину. На хрен вам с этой бандурой по ночам таскаться… А ты чего встала? — повернулся он к своей подруге. — Спать пора!..

Заграбастал застывшую в восторженном шоке Марину и первым вывалился за дверь.

Оставшись в одиночестве, Игорь с сигаретой в зубах бессмысленно бродил по квартире.

Что-то опять настойчиво стукнуло в стекло.

Игорь даже не обернулся на этот звук. Он тупо смотрел на шарж, нарисованный Петькой. Из огромного галстука-бабочки, перекрывающего лацканы черного фрака, торчала светловолосая удивленная голова с большим, словно упавшая набок буква «О», нимбом над самой макушкой. За спиной, похожие на радостных чертиков, плясали длинноногие голые девицы с широкими, словно приклеенными к лицу улыбками и пустыми, бессмысленными глазами…