Чернокнижник - страница 18

– Но, ведь это же…

– Да, недавно это был мотоцикл твоего отца, – гордо сказал Везунчик, прервав Петю, – а теперь это моя машина.

– Отец таким образом расплатился с тобой за занятия?

– Всё в этом мире стоит денег, – сказал Везунчик.

– А ключи?

– Мне негде его держать, и твой отец разрешил некоторое время пользоваться гаражом.

– А почему он такой грязный?

– Потому что танки грязи не боятся.

Везунчик подошёл к мотоциклу, выставил нейтральную передачу, повернул ручку газа и завёл мотор. Мотоцикл взревел. Пете показалось, что он слышит не рокот мотора, а стон попавшего в капкан зверя. Машина затряслась, будто человек, испускающий дух в предсмертных судорогах. Петя подбежал к мотоциклу, схватил его за руль и прижался к нему.

– Нет, нет, – услышал он рядом голос тёзки, – за рулём буду я, а ты садись сзади.

Петя с потухшим взглядом, в какой-то прострации, послушно сел сзади. Машина взревела, рванулась с места и выехала из гаража.

Накатавшись, Везунчик довёз своего пассажира до дома.

– Опиши все свои ощущения и завтра принеси мне, – сказал мотоциклист, потом он вывернул ручку газа и скрылся из вида.

Однако мотоциклисту явно не хотелось расставаться со своей новой игрушкой. Адреналин ещё не в полной мере вспенил кровь, сердце ещё не замирало на крутых виражах, дыхание ещё не останавливалось, когда машина, оторвавшись от земли, как птица, несколько мгновений находилась в состоянии свободного полёта. Везунчик помчался за город, где шоссе представляло собой прямую, как стрела, линию, где холмы должны были подбросить машину и подарить её новому хозяину незабываемые мгновения блаженства.

Добравшись до места назначения, мотоциклист остановился. Как спортсмен перед решающим прыжком, он отдыхал и собирался с силами. Но вот настала решающая минута. Везунчик поправил новенький шлем, который был только что приобретён, затянул на запястьях кожаные перчатки и плавно отпустил ручку сцепления. Машина мягко покатилась по асфальту. Амортизаторы нежно покачивали седока, как бы стараясь его усыпить. Вот наездник слегка повернул на себя ручку газа, и тембр двигателя изменился. Теперь никакой нежностью даже и не пахло. Мотоцикл подъехал к основанию холма, и газу пришлось прибавить ещё. Теперь мотор не пел и даже не стонал. Он ревел, как истребитель, приближающийся к порогу звуковой скорости. Подъём на холм закончился, и мотоцикл, перевалив через хребет возвышенности, помчался вниз, увеличивая скорость.

К подножью следующего холма машина не приехала, а прилетела. Вот она легко преодолела подъём и оторвалась от земли. Блаженство растеклось по всему телу мотоциклиста. Однако этого ему было мало. Это ведь мотоцикл летел, а не его хозяин. А хозяину хотелось, чтобы летел он. Человек должен был слегка оторваться от сидения, и вот тогда он, хоть и на мгновение, но превратится в птицу. Для этого надо было ещё немного добавить газа.

Машина остановилась, мотоциклист собрался с духом, и вторая попытка началась. Но ни вторая, ни третья попытка не привела к желаемому результату: тело мотоциклиста плотно прижималось к сидению в течение всего полёта. При четвёртой попытке ручка газа была вывернута до отказа. Машина быстро преодолела подъём, подпрыгнула на хребте и как пуля помчалась вниз. Вот она взлетела на следующий холм, и колёса оторвались от земли. Везунчик почувствовал, что его тело медленно отрывается от сидения. Он полетел. Однако восторг быстро сменился ужасом. Тело не желало возвращаться на своё место. Оторвавшись от земли, мотоцикл со своим хозяином превратились не в одну, а в две птицы, и каждая летела по своей траектории. Вот ноги мотоциклиста отделились от педалей и наконец неведомая сила оторвала руки от руля. Человек полностью был отделён от машины.

Далее влияние человека на технику прекратилось. Более того, Петя ощутил, что он подчиняется каким-то «космическим», а не земным законам. Во-первых, не было земного притяжения: тело существовало помимо земли, оно впервые парило в воздухе. Во-вторых, и в самых удивительных, время полностью изменилось: оно текло совершенно по-другому. За какую-то долю секунды Петя мог наблюдать за процессами, для наблюдения за которыми там, на земле, ему понадобились бы часы. Он внезапно очутился в прошлом, и перед его глазами прошли картинки из его детства. Однако это были не просто картинки, он не только видел, но и осязал и обонял прошлое. Странно было то, что, находясь в прошлом, Петя не терял связи и с настоящим. Он одновременно видел и реальные события: вот его мотоцикл медленно отплывает от него и начинает опускаться на землю. Вот колёса ударяются об асфальт и отваливаются. Какая-то железяка отскочила от колеса и полетела в его сторону. Когда железяка приблизилась, Петя понял, что это цепь мотоцикла. Она крутилась и издавала пронзительный душераздирающий визг. Вот цепь поравнялась с его головой и ударила в шлем. Тот сначала съехал на бок, потом отделился от головы и полетел самостоятельно. Мотоциклист посмотрел вниз, и увидел свою изуродованную машину, которая с бешеной скоростью неслась прямо на камень. Вот машина, а вернее, груда металла, врезалась в валун, лежащий на обочине дороги, рассыпалась на множество частей и извергла из себя огромное облако огня. Огонь подполз к лицу и слегка коснулся его, опалив волосы. Далее время снова изменилось, оно потекло так же быстро, как и до полёта. Петя даже не успел ни о чём подумать, как почувствовал сильный толчок в спину и мокрый плевок в лицо. Подросток протёр глаза и обнаружил, что лежит метрах в пятнадцати от дороги, в вонючем болоте, а рядом, у обочины, за валуном, лежали изуродованные части бывшего мотоцикла. На поверхности камня догорал бензин, который вылился из топливного бака. Петя ощупал себя и, к своему удивлению, обнаружил, что на нём не было даже царапины, только от челки слегка пахло палеными волосами. «Я действительно везунчик», – подумал он.