Чёрные дыры - страница 5

Будто это и не он,

А какое-то чуждое создание.

Поскорее бы замотать его стон

В ночное беззвучное одеяние.

Я иду за стаканом воды,

Выпиваю его, наступает утро.

Я смотрю осторожно в окно,

Но вместо мальчика – ничего.

23. Письмо другу

Привет, мой друг, души товарищ добрый.

Тебя не вижу я, но так хочу сказать,

Что с юных лет с тобою знал забавы,

А теперь, увы, в разлуке мы опять.

Сижу я у себя, а ты в краю далёком.

Надеюсь, тоже вспомнил обо мне.

В просторе времени ночном,

Помимо скуки сон напомнил о тебе.

Как далеки уже те дни,

Как дороги нам стали расстоянья.

Свободы редкие мгновенья

Водой годов истаяли когда-то.

Мой лучший друг, ты был когда-то им,

Но дни меняются, увы, ты обо мне забыл.

Прости меня за эгоизм и приставучесть.

За то, что прошлое так сильно полюбил.

Теперь другой ты человек.

В своих санях – ты кучер ловкий.

А я все вожжи истерял

И не могу теперь заметить их!

Ах, что за вожжи, что за вожжи!

Крепки как сталь канатов прочных.

Без них не избежать мне дрожи

От холодов суровых северных ветров.

Уж не доехать мне до дома.

Без вожжей, что я истерял.

Искал уж я души и крова,

А найден лишь простор пустынных одеял.

И вот стою я, а ветер угрожает.

И ловкими ударами мне воротит живот.

Он снег в сугробы там сгоняет,

И пуще прежнего лицо собою жжёт.

Но ванна солнечных лучей

Обратила веки в бегство.

И с просторами серебряных полей

Похоронила холодное царство.

Лишь я себе помошник.

Прости, мой друг, за многое я у тебя в долгу.

Прости за то, что я скучаю,

И то что в памяти я наши дни так рьяно чту.

Прости за всё, живи с другими дальше.

Быть может, кто-то и ко мне придёт.

Но не хочу я придаваться эгоизму.

Останусь уж один. Прости, мой друг, прости.

24. *Исповедь самоубийцы*

Озерное стекло туманит грустно рябь,

Лебяжий пух плывёт по тем просторам.

Покинутый листвою лес иззяб,

Лишь шелестит устало по порогам.

Покинут нас и палые останки,

Окинет взглядом косым дождь с небес.

И выпьет нас та память без остатка,

Что мы куём, над коей виден бес.

Я променял ту жизнь и не жалею,

Иль жалость подле мне лицо засыпет?

И вот сейчас с дождём лежу, робею,

А капель шквал бесстыже землю режет.

И если он меня осушит не жалея,

Оборвав студёный клок тумана.

То я в озёрном сне от счастья млея,

Уж не припомню тяжести начала.

25. ***

Кипит земля в дыму тумана.

Хохочет, пенится и ждёт.

Там брошена слепая слава,

Там мыслей прекращён полёт.

Там долго тянутся в вязи

Кисельных поводов мериады.

Как много сделано в грязи,

Как мало плочено награды.

Как долго ищут в тишине

Потерянное слово, голос.

Как много сожжено в огне

Далёких и неровных полос?

Как трудно не пропасть,

Как трудно не заплакать.

Раскрылась облачная пасть

И ей бы только чавкать.

А нам бы помечтать.

Собакам бы погавкать.

Странникам – искать,

А облакам всё чавкать.

26. *Восхищение*

Я всегда искал ответ в других.

В тех людях, чьи помыслы незримы.

Они видели мир иначе,

Ведь на их полотнах вечные картины.

Я смотрел с недоумением на зеркало,

Что показывало мне некрасивую маску.

Я всегда хотел быть похож на кумиров,

Чьи успехи напоминали мне сказку.

Я свой разум положил на создание шедевров,

Но понял, что нить таланта утеряна.

Мне больше не хочется этих разговоров,

Ведь они вынимают из придуманного терема.

Теперь, оказавшись на равнине,

Мне нечего сказать своим потомкам.

Может, стоило довериться иной судьбине,

А не шастать по чужим обломкам?

Я всё положил, чтоб не быть собой, а быть похожим,

Чтоб заменить себя на достойного.

Мои копии – подделки,

Что выходили из под пера идиота малохольного.

Так много покорил намеченных вершин,

Но они лишь в моей голове.

Для других я остался никем,

Ведь доверился придуманной судьбе.

27. *Прощание*

Тощий сад головою поник,

Кажет свет голубого стекла.

К этой жизни давно я привык,

Как бы трудно она не текла.

Как бы я не измучался в тяжбах,

Как бы я не увял на глазах.

Эта доля без выкриков громких

И без веры в немалых стихах.

Я без званья поэта и пусть.

В этой жизни дано мне поболе.

Уж не буду от славы я тлеть,

Оттого не узнаю и чести.

Дан мне омут немого застоя,

Что таится в отцветших глазах.

Не узнаю ни счастья ни горя.

Как умру, закопают мой прах.