Чёрные крылья зиккурата - страница 9

— Почему они встают? — пробормотала она, заметив, что один из бойцов получил удар посохом в висок. Удар смертельный, если только он не был нанесён в полсилы.

Она бросила короткий взгляд на Маркуса, будто ожидая ответа. Лицо того застыло в напряжении. Услышав её голос, он слегка вздрогнул, но не оторвал взгляда от арены. Только схватил гетеру за локоть и с силой притянул к себе.

— Смотри за Сантом, — прошипел он ей в ухо, — Тихо! Не сейчас.

Церера поняла. Прикрыв веки, сквозь приспущенные ресницы она обратила внутренний взор на Санта. Нет, доказать ничего она бы не смогла. Но Сант улыбался. Пальцы его шевелились, будто играя на рояле… или дёргая за верёвочки невидимых марионеток.

— Помоги ей, — прошептала Церера, и на секунду Маркус всё же взглянул на неё.

— Нет, — отрезал он и снова отвернулся к арене, но теперь Церера видела, какая борьба отражается на лице Цебитара.

Клемента заставила себя расслабиться.

«Всего лишь гладиаторша. К тому же валькирия», — напомнила она себе, но верилось с трудом. Бой по-настоящему захватил её страстную натуру.

Клемента не заметила, как сжала запястье Маркуса, с силой впиваясь ногтями в кожу.

Клемента снова смотрела на арену. Бойцов осталось шесть, но теперь она не была уверена, что упавшие не поднимутся. Валькирия оттолкнулась посохом от песка и перемахнула через головы нападавших, выходя из окружения. Ненадолго Клемента увидела её целиком. Лицо валькирии больше не было безучастно. Она тяжело дышала, и полный злобы взгляд её был устремлён в их сторону — Церера была готова поклясться, что знает, в чьи глаза смотрит воительница.

Клемента сжала зубы.

— Тебе так ценна твоя ставка, — прошипела она, но ей никто не ответил. Тогда Клемента отстранилась от Маркуса. Жаль, что воительница смотрела не на неё, но ничего. Она мысленно потянулась к ней, вливая силы в мускулы. Магия, доставшаяся ей от матери, была невелика, но и Клемента кое-что могла. На секунду их взгляды встретились, и валькирия покачала головой. Церера тут же остановилась.

Валькирия рванулась вперёд. Посох работал, как крылья мельницы, то и дело меняя направление. Церера знала, что это бесполезно, пока Сант перекачивает силу в павших гладиаторов, но мужчины дали понять, что всё идёт как должно.

Этот бой был много дольше первого. Бойцы падали, поднимались и вновь падали. Церера заметила, какой приём использует воительница теперь — в тот момент, когда Сант поднимал павшего бойца, она била другого — насмерть. Их становилось всё меньше, пока последний не упал в песок. А следом за ними на колени упала и Пантера.

Церера перевела дыхание. В этот миг ей казалось, что сама она только что покинула бой. Щёки её раскраснелись, по вискам стекали капли пота.

Луцио первым начал бить в ладоши, и вся арена последовала его примеру — кроме Маркуса. Патриций стоял неподвижно. Он смотрел на арену. Брови его были нахмурены.

— Каков же будет третий бой? — спросил Сант, и распорядитель вскинулся.

— Ну… я хотел выпустить на арену виверна. Но полагаю, этого боя она не выдержит.

— Что с того? Шоу должно продолжаться, а вы дали слово. И я сделал ставку.

— Вы ведь ставили только на этот бой.

— Вы неверно меня поняли. Так или иначе, я добавлю ещё девятьсот монет на виверна.

Луцио рассмеялся.

— Сейчас любой поставит на виверна.

— Сомневаюсь. Вы дали слово, Луцио.

Распорядитель поморщился.

— Хорошо.

— Вы с ума сошли, — Церера обернулась к нему, — она на ногах не стоит.

— Забираете выигрыш, прелестная? — Церера встретилась взглядом с Сантом и скрипнула зубами.

— Если вы так ставите вопрос, я удвою ставку. Но этот бой не должен состояться, это несправедливо.

— Вам ведь не было жалко Пантеру. Что же случилось теперь?

Церера закусила губу.

— Давайте гонг, — потребовал Сант, и гонг ударил.

Валькирия медленно встала, более опираясь на посох, чем на свои ноги. На лице её не было ни удивления, ни страха. Снова ей овладело безразличие. Она более не поднимала глаз на зрителей, взгляд её был прикован к ящеру, появившемуся из-за поднятой решетки.

Виверна была чуть больше человеческого роста в длину — молодая и оттого яростная особь. Она двигалась медленно, переваливаясь с лапы на лапу, но метавшийся в приоткрытой пасти раздвоенный язык говорил о том, что виверну перед боем не кормили.