Чёрные сны - страница 19

Я перевела взгляд на Блэка, заставляя себя слушать.

Он перечислил имена всех людей, которых я принудила своим светом видящей. Он назвал их поимённо и сказал, что именно я с ними сделала. Это включало команду безопасности, Декса, Эй-Джея, Хавьера, Люс и двух других охранников. Он описал, как я использовала их, чтобы получить оружие, стереть и подменить записи камер, взять наркотики и шприцы из лаборатории, чтобы вырубить его самого. Он рассказал Люс, что я принудила её накачать наркотиками видящего, который стоял с ней на посту у нашей с Блэком двери.

Он рассказал им, как я выбралась из здания без его ведома — злоупотребив их доверием, волей и воспользовавшись расовым преимуществом.

Он не стал извиняться ни за что из того, что я сделала.

Он просто выложил голый костяк правды.

Затем он вышел из комнаты, оставив меня с ними.

Не уверена, что когда-либо сталкивалась с такой тишиной, которая воцарилась после его ухода.

Я знала, что я легко отделалась.

Я знала, что если бы какой-то видящий сделал такое хоть с одним человеком из сотрудников Блэка, его немедленно уволили бы. Его вышвырнули бы из команды и из здания, скорее всего, безо всяких разговоров.

Так что да… я легко отделалась.

Вопреки этому знанию вся эта ситуация вызывала у меня такой стыд и смущение, которых я, кажется, не испытывала за всю свою жизнь.

Конечно, этим я заслужила немало холодных взглядов и демонстративного равнодушия.

В особенности Декс, один из самых высокопоставленных руководителей Блэка, мужчина, которого я начинала считать близким другом. Он даже не смотрел на меня.

Опять-таки, я ни на йоту не могла винить его за это.

Он злился не только по личным причинам. Декс был военным до мозга костей. Блэк нанял его после операции, над которой они вместе работали на Ближнем Востоке, где Декс был в числе морских пехотницев, которые вытаскивали террористов из бункеров в обстрелянных городах по всему Ираку и Сирии. В то время Блэк был гражданским подрядчиком, и к концу той миссии он завербовал и Декса, и Кико.

С тех самых пор они стали его ближайшими помощниками.

Они бы умерли за Блэка.

А ещё они ценили иерархию подчинения сильнее всех, кого я встречала в жизни. Может, за исключением Ника, который тоже прослужил много лет в армии.

Пока Блэк отсутствовал в конференц-зале, эту тишину так никто и не нарушил.

Я не хотела выдавать им жалкое групповое извинение о том, как я сожалею. Как не хотела и говорить кучу вещей, которые призваны облегчить мой дискомфорт, а не сказать им правду.

Мне нужно было поговорить с ними индивидуально, с глазу на глаз.

Так что я просто стояла там и позволяла им ненавидеть меня.

Даже Энджел не попыталась нарушить это молчание.

Блэк вернулся в конференц-зал примерно через десять минут. Выражение его лица оставалось ровным, и он вёл себя так, словно вовсе не бросил меня стае злых волков, которые на протяжении этих самых десяти минут хотели выбить из меня дерьмо.

— Я послал за едой, — сказал он будничным тоном. — Нам нужно обсудить кое-что ещё. Это важно.

Он взглянул на меня, поджимая губы.

— …Это тоже касается Мири.

Напрягшись, я посмотрела на него, затем обвела взглядом помещение.

В ответ я получила суровые взгляды — по крайней мере, от тех, кто вообще на меня смотрел.

Блэк тоже окинул их взглядом, но его лицо ничего не выдавало.

— Оказывается… моя жена телепортируется, — произнёс он всё таким же будничным тоном. — То есть, она, чёрт подери, временами исчезает. А потом оказывается где-нибудь в другом месте.

Это привлекло их внимание.

Я видела, как они переводят взгляды на Блэка и словно вопреки собственному желанию выпучивают глаза.

Прежде чем кто-то из них успел заговорить или, наверное, даже полностью осмыслить сказанное, Блэк продолжил, положив длинные ладони и пальцы на свои бедра.

— Нам нужно выяснить, как, — прямо сказал он. — И почему. И что, блядь, это значит, — наградив меня очередным мрачным взглядом в тишине, которая воцарилась в помещении, он добавил: —…и нам нужно выяснить, можем ли мы научить её контролировать это, пока она не погибла.

Я уставилась на него. Подозреваю, что моя челюсть отвисла точно так же, как у остальных.