Черный бархат - страница 7

стр.

— Норрис, дорогой! Как вы узнали, что я обожаю шампанское?

— Я предположил это, прочитав ваш последний сборник. — Розовая кожа просвечивала у него на макушке сквозь редеющие седые волосы. Он склонился над столиком, чтобы налить третий бокал. Потом протянул его Эмилии: — Мисс…

— Лонгвуд, — произнесла она после секундной заминки. — Лейси Лонгвуд. — Они заранее решили, что ей будет проще на этот период взять имя Лейси. В этом случае, если одна из них нечаянно ошибется, они смогут как-нибудь выкрутиться.

Однако Янт уже вновь переключил внимание на Лейси:

— Я имею в виду рассказ, где французская певичка и американский солдат празднуют Новый год с украденной бутылкой шампанского, которую она припрятала под своей черной бархатной накидкой… — Он сел рядом и положил руку ей на плечи.

— «Певчая птичка и солдат», — незамедлительно выдала Лейси название рассказа. — Я рада, что вам понравилось. Надеюсь, вы поделились впечатлениями со своей женой.

Издатель отдернул руку. Эмилия мысленно поаплодировала находчивости Лейси. Норрис тем временем быстро овладел собой и поднял бокал:

— За «Черный бархат». Пусть его продажи будут высокими, читатели преданными, а критики справедливыми!

— Поддерживаю, — произнес откуда-то из дверей хрипловатый голос.

Вошла Роузи Басе, энергичная и элегантная, в синем деловом костюме с атласной отделкой. Познакомившись с ней по телефону два дня назад, Эмилия вначале с трудом могла связать этот хриплый, прокуренный голос с той миниатюрной женщиной, какой оказалась ее новый редактор. И она все еще волновалась: действительно ли Роузи верит, что та тихоня Мадам Икс, с которой она говорила по телефону, в жизни оказалась такой великолепной королевой, как Лейси?

— Не допивайте без нас, — продолжала Роузи. Поняв, что в кабинет вошел кто-то еще, Эмилия повернулась в кресле.

— Этот господин, журналист из «Светской хроники», только что сказал мне, что хочет быть свидетелем всех триумфальных моментов вашего тура, Мадам Икс, — сообщила Роузи. — Позвольте вам представить…

Лейси грациозно поднялась, довольная улыбка изогнула полные алые губы. Поправив очки, Эмилия вытянула шею, чтобы разглядеть за спиной Роузи высокую мужскую фигуру, и тут у нее перехватило дыхание.

— …Томаса Джейнза Джерико, — закончила редактор. — Полагаю, за время поездки вы поближе узнаете друг друга.

Джерико выступил вперед. Обе его руки были засунуты в карманы куртки. Он улыбался, но его улыбку можно было скорее назвать дерзкой ухмылкой. У Эмилии вновь возникло недоброе предчувствие: этот человек опасен.

Глава вторая

«…Однажды душной летней ночью Эми Ли Старлинг пробудилась от беспокойного сна, почувствовав, как влажный воздух, словно черный бархат, касается ее кожи. Ее движения и даже мысли были так вялы, ленивы и медлительны… Тело томилось от какой-то смутной неудовлетворенности.

Мерцающая дорожка лунного света на чернильной воде, казалось, ее единственный путь к спасению. Повинуясь странной прихоти, она отбросила привычную сдержанность и понеслась к берегу в ночной рубашке и с распущенными волосами, развевающимися на ветру. Она чувствовала себя заново рожденной. Босые ноги танцевали на прохладном, мокром песке, а душа воспарила к заоблачным мечтам об ослепительных мужчинах, смелых женщинах и неземной любви. Ей вдруг страстно захотелось чего-то неожиданного… чего-то грешного.

Мужчина, появившийся из волн, мог бы оказаться плодом ее разыгравшегося воображения: высокий, сильный, таинственный, опасный.

Но он был настоящим…»

Джерико намеревался раскрыть тайну Мадам Икс всему миру.

Эмилия сразу это поняла. Ее подозрения на его счет не были надуманными — она инстинктивно чувствовала, что этот репортер будет рыть землю, но докопается до истины. А Роузи Басе только что преподнесла ему на блюдечке дополнительную возможность: две недели постоянного контакта в течение всего рекламного тура!

Эмилия сняла очки и потерла глаза. Она поднялась, прочистила горло и осторожно сказала:

— В туре Мадам Икс не предусмотрено сопровождение журналистов.

Было несколько непривычно использовать псевдоним перед Роузи и мистером Янтом. Один пункт, на котором она стояла твердо, — это чтобы имя Эмилии Дав не открывалось никому ни при каких обстоятельствах. Она надеялась: издатели помнят об этом.