Черный дневник. Книга первая - страница 13

— Сейчас брызнет кислотой в глаз, не обрадуешься… — предостерег я боязливо.

Валет отмахнулся, продолжая играть с забавным растением, но тому, похоже, наскучило манить упертое насекомое. Маленькие корни, похожие на волосатые лапки, медленно вылезали из сырой земли и так же неспешно зарывались чуть в стороне. Цветок двигался вяло, но целенаправленно, напомнивший Валету маленького осьминога, а мне противного паука.

Я потянул за шиворот друга:

— Поторопимся, не время цветочками любоваться.

— Да, — согласился он, — но стоит быть осторожнее. Мир полон сюрпризов.

Когда показалась деревушка, поспешили туда в надежде найти Сафира. Всего десяток ветхих домов вдоль дороги, оградки если и есть, то совсем старые. Даже навозом не пахнет, что значит — здешние скот не держат, чем живут — непонятно…

Старик на завалинке стал первым, кого мы повстречали. Я сразу шепнул:

— Ты помалкивай, я попробую объясниться с ним. Там уж как пойдет…

Валет фыркнул, мол, ну-ну, давай, пробуй, умник.

— Здравствуй, старче!

Дед выстругивает что-то из деревянного черенка, не сразу обратил на нас внимание, но потом вымолвил, не поднимая глаз:

— Чё надь?

Мы с Валетом быстро переглянулись, у обоих на лице отразилось реальное облегчение:

— Здравствуй старец, подскажи нам, что за село это?

— Ну, положим, не село, а так, пара домов вдоль дороги. Раньше тут много купцов ездило, хорошее было место, прибыльное, вот и отстроились. А вы откель будете?

Я помялся с ноги на ногу, подыскивая правильные слова:

— Эх, дедушка, из далека, ох из далека. На нас с путниками по дороге напали, всё добро забрали, и человека мы одного потеряли, не заходил ли кто на днях?

— За енту неделю вы первые будете… Напали говоришь? То Нэйстаэль орудует, купцов обираить, вы ж купцы?

— Да, — замотал я головой. Спросил заинтересованно: — А кто такой этот Нэйстаэль?

Старик удивленно покосился, но на вопрос толком не ответил, сказал другое:

— Ну ничё, говаривают, король прослышал. Теперь-то точно не убегёт, как в прошлый-то раз.

Дед поджал губы, погладил всё еще жесткую, но уже белую как снег бороду. Я насторожился, что-то в нем не так, вон, делает вид, что уже и забыл про нас, или и в правду забыл? Я на всякий случай покашлял — дед удивленно воздел очи, будто первый раз видит, но глаза приобрели ясность:

— Меня Везарх кличут, слыхали? — прищурился он, но сам ответил на свой вопрос, — откель вам… Вас-то как звать, робяты? Куда путь держите?

— Да мы сами купцы из дальних стран, — ответил я, всматриваясь в странного дедка, — решили мир повидать, себя показать. Зовут нас…

Я повернулся к Валету, в надежде на помощь, тот помог:

— Меня Валет.

Я поморщился, ну что за человек. Надо же красиво соврать, ну как то так:

— А я… Константин.

Старик в удивлении воззрился почему-то на меня.

— Конь… кость… чаво? Дивное имя…

Валет вяло отреагировал, издеваясь:

— Это сокращенно от Кистениан…

Пока я судорожно вспоминал, что Кистениан кажется тот же Константин с Валийского… или как-то так, Дед успокоенный таким «разумным» объяснением спросил:

— Вам, небось, ночлег нужон? Сходите-ка у нас на постоялый двор, он маленькай, да вам сойдёть. Денег гляжу нема? Чичас…

Сгорбленный быстро ушел в дом, сильно шаркая ногами, а через минуту вернулся и сунул двадцать медяков:

— Я тут скопил малость. На первое время хватить, а уж дальше ищите своё добро. Ежели повезет — не забудьте старика отблагодарить.

Я кивнул:

— Спасибо, дедушка, не забудем.

Валет уже развернулся, вскинув руку в прощальном жесте, но я придержал:

— Отец, ты так добр к нам, не откажи еще в одном добром деле. Мы, эм-м, повозку везли железную, можем ли схоронить в твоём сарае?

Старик снова взялся за черенок, не поднимая глаз пробурчал:

— Повозка сена не просит, овса не ест. Пущай стоит.

— Век не забудем, добрый человек!

Побрели в сторону здешней таверны, решив вернуться за мотоциклом с утра, но я все оглядывался, что-то в старике настораживает, понять бы что.

— Не заметил ничего необычного?

— Где? — удивился Валет.

— В старике, — пояснил я такую очевидность.

— Обычный старик, — отмахнулся тот, — разве что плечи широченные, как у культуриста на пенсии.