Черный дневник. Книга первая - страница 7

Баня — это такое волшебное место, где мужчины могут говорить свободно. Пиво способствует развязыванию языков и разговор клеится так, как нигде более. Мы — не исключение.

— Кстати, Макса помнишь? — весело спросил Сафир.

— Которого? — уточнил я. — Сапёра?

— Нет, другого. Ну, который, этот… Кличка у него ещё была, такая…

— Корнишон! — крикнул из парилки Валет.

— Точно! Корнишон! — засмеялись мы.

Сафир разлил по бокалу как раз когда вышел Валет. Пар валит клубами, кожа красная, березовый лист прилип к шее, я сказал быстро:

— Не садись у прохода, там сифонит. Ты ноги свои паришь? Как, кстати, не болят?

— Болят, — отозвался Валет, — куда они денутся.

— Так ты парь, — подсказал Сафир.

Тот отмахнулся, напомнил:

— Так чего Макс-то?

— Ах, да! Подвал помнишь напротив моего дома? Он его купил недавно. Теперь там боксерский клуб. Я временами заглядываю, для спаррингов. Нет желания?

— У меня точно нет, — сразу отрезал я.

Валет солидарно покачал головой:

— В нашей компании по кумполу получать любишь только ты. Кстати, пока не забыл. Напомни потом, что бы я тебе подарок отдал. Новое оружие в твою коллекцию.

У Сафира загорелись глаза, спросил живо:

— Да ты что? Какое?

— А ему, какое не дари — всё не нравится, — обиженно отозвался я. — Такой классный меч ему достал, а он…

— Я тебе уже тысячу раз говорил, мне плевать, как он выглядит! Оружие должно выполнять свою функцию и быть максимально смертоносным. А твой меч убить мог только своим весом и помпезностью.

— Этот не такой, — заверил Валет, — потом покажу.

Через три часа, пьяные до икоты вывалились из бани. И, распевая похабные песенки, про Маньку, у которой длинная коса до пят, а на голове ни волосинки, пошли за мотоциклом.

На подходе к дому раздался отрезвляющий женский крик, Валет с Сафиром сразу метнулись к дому старика. Я чуть отстал, но сумел подавить секундное желание повернуть домой, а у калитки догнал. Растолкал вставших на дороге друзей, и сам замер.

На крыльце сидят трое парней, еще двое стоят у нашего мотоцикла, испражняются, сволочи. Все пьяные — хуже нас, рожи опухли.

Из дома вновь послышался визг, а в следующую секунду на крыльцо выбежала Санька. Платье порвано, лицо разбито, вся в кровоподтёках. Губы распухли, а из глаз ручьём бегут слёзы. Её тут же остановили трое, которые сидели на завалинке, заржали:

— Что, уже наша очередь?..

Из дома выскочили еще двое, один хромает на обе ноги, явно Сашка постаралась.

Первый, который нас увидел, открыл рот, собираясь что-то выкрикнуть, но запоздал, Сафир в два прыжка оказался рядом. Нижняя челюсть парня вылетела с сухим треском, так, что язык неэстетично выпал. Я подскочил к тому, который держал Сашку, выдернул из его лап как пушинку, и спрыгнул с крыльца. Сафир сделал два шага назад, встал, закрыв нас спиной.

В это время, Валет, взбешенный не меньше, но по другому поводу, оказался рядом с Уралом. Выхватив из коляски монтировку, ударил одного по голове, второй тут же отскочил.

Всё произошло стремительно, парни не сразу поняли, что кто-то посмел напасть. В руках блеснули ножи, что вызвало у Сафира радостную улыбку. Потом будет уверять, что это была только самооборона.

Я тем временем успокаивал Сашку:

— Ты в порядке? Они… э-эм… не тронули?

— Нет, — всхлипнула она, — Ещё нет…

Я шумно выдохнул, пришло осознание, что меня, оказывается, волновал этот вопрос. Хотя в городе всем давно глубоко наплевать на девственность и прочие атавизмы.

Я встал рядом с Сафиром, тот успел напялить берет, сказал через плечо:

— Как знал, что пригодится…

Руки развел в стороны, кулаки стали похожи на два молота, глаза бешено вращаются, челюсть выдвинул до хруста:

— Ну, лешие, давай скопом! За ВДВ!

Все в нерешительности остановились, а затем, как по команде, бросились на него.

Сафир взревел, одного встретил ударом в грудь с ноги, да так, что тот отлетел метра на три со сломанной грудной клеткой. Другого наоборот, рванул на себя, тараня его хрупкую башку своим чугунным самоваром. Валет оказался рядом со мной, ловко орудуя монтировкой, вскрывал головы, как консервные банки. Один едва не зацепил его ножом, но я перехватил руку, повернул к себе, резко ударил в горло, тот закашлялся, согнувшись пополам, а я спас его от удушья ударом в затылок. Еле отпрыгнул от пронесшегося мимо Валета, вошедшего в раж, теперь вижу, что их осталось не больше нашего.