Черный Дракон - страница 11

— Города шлюх и головорезов? — ядовито уточняет Коннор.

— Ставшего таким после завоевания империей и превращения в главный источник дешевых рабов.

— Значит, — прерывает свое молчание Ричард, — без тебя меча нам не видать, как собственных ушей?

— Именно об этом я говорю все это время, наконец-то меня начали понимать!

— Ну а что насчёт тебя? — Монд игнорирует откровенную издевку и пристально смотрит в неестественно яркие зелёные глаза — явное наследие эльфийских предков, имевшихся абсолютно у каждого теллонца. — В чем твоя выгода от сотрудничества?

Блез приподнимает бровь:

— Ты либо полный кретин, либо жестокий ублюдок, раз заставляешь кого-то вроде меня объяснять подобное кому-то вроде тебя. Я — раб. Законы Делориана не позволяют нам покинуть города без сопровождения господина, иначе мы становимся беглыми. Но для Триады порядок несколько иной — для исполнения заказа вне города мне достаточно сопровождения нанимателя, являющегося подданным империи, или его доверенного лица. Прежде обходилось договором с подписью, но их легко подделать. Полная чепуха, будто кому-то придёт в голову бежать из братства, — он замолкает и обводит их внимательным взглядом прежде чем спросить: — Итак, каков будет ответ?

— Какие у нас гарантии? — Ричард скрещивает руки на груди. — Откуда мне знать, что информация и правда у тебя?

— Да ниоткуда, — наемник усмехается. — Но врать об этом не в моих интересах. В конце концов, мне самому нужно это золото. Но информацию получите, когда я решу, и случится это не раньше, чем мы покинем город. Я нужен вам больше, чем вы мне. Я смогу найти других более сговорчивых юнцов, знающих, с какой стороны держать меч, хоть это и займёт некоторое время, а где вы возьмете ещё одного теллонца, который сумеет проникнуть в закрытую гробницу под охраной Ордена или добыть что-то вроде этого?

Меж его пальцев пробегает золотой блеск, обращаясь массивным перстнем-печаткой с продетой в него цепочкой, и с округлившимися глазами Ричард хлопает себя ладонью по груди.

— Ублюдок... — ошарашенно выдыхает он, переводя взгляд с кольца на паскудно ухмыляющегося теллонца. — Как?

— Все ещё считаешь, что обойдешься без меня, сир? — тот щурится и склоняет голову набок, пропуская вопрос мимо ушей. — Я могу оставить тебя без штанов, а ты заметишь это только когда решишь отлить, — лёгким движением он бросает перстень обратно хозяину. — Я повторю: каков будет ответ?

В тишине комнаты слышно жужжание мухи, бьющейся о мутное от свечной копоти и пыли стекло единственного окна. На скулах Монда ходят желваки, а ноздри широко раздуваются под выжидающим и обжигающе ледяным взглядом нечеловеческих глаз.

— Согласны, — неожиданно нарушает напряженное молчание Коннор, и уголки губ теллонца вздрагивают и приподнимаются, хотя тепла во взгляде не прибавляется ни на каплю. — Но с одним условием.

— А ты наглый, кассатор. Слушаю.

— Я передумал, — холодно цедит парень. — Условий будет два. Первое: ты больше никогда не назовешь меня кассатором, никак не упомянешь мою связь с Орденом.

— Приемлемо.

— Второе: вблизи от Площади Двадцати живет купец. Пургольд, торгует шелком. Слыхал?

— А я похож на его клиента? — Адан морщится. — Продолжай.

— В его доме находится то, что принадлежит мне: колчан с дюжиной стрел и лук. Длинный, тисовое дерево, роговая вставка, шелковая тетива...

— Мне доводилось видеть кассаторские луки, не утруждайся, — теллонец поднимается со стула, накидывая капюшон на голову. — Я вернусь завтра в то же время — формальности, нужна будет подпись нанимателя на договоре. Разберитесь со своим дерьмом до тех пор, на рассвете мы уберемся из Гренны, — последнюю фразу он произносит уже на пороге и тут же ныряет в темноту улицы, растворяясь в ней.

Несколько секунд Коннор не решается отвести глаза и встретиться с осуждающим взглядом Монда, а в голове уже роятся аргументы, что, возможно (только возможно!), наемники и шлюхи не самые паршивые люди на этом свете, ведь в этом городе только у вторых ему удалось снять комнату по цене, за которую им бы после пары ночей не пришлось доплачивать натурой.