Черный грифон - страница 5

– Кулеви? Это где?

– Чуть севернее Поти. Грузия, – пояснил он, видя, что я так и не сориентировался.

Наконец я закивал и пригласил гостя к столу.

– У нас, конечно, не Грузия, но отсутствием гостеприимства тоже не страдаем, – с достоинством сказал я и положил нам обоим по куску мяса.

Несколько минут за столом стояла полная тишина, слышен было лишь звон приборов да время от времени тяжёлое сопение. Наконец, Платон откинулся на спинку стула и довольно произнёс:

– Благодарение хозяину. Такого вкусного мяса я давно не едал.

Я непроизвольно улыбнулся. Мне неожиданно оказалась приятна похвала этого человека. И стало даже странно, что ещё позавчера я бы не расстроился, если бы узнал, что Платон Смирнов, например, умер.

– Так выпьем же за хозяина этого дома и его гостеприимство, – продолжал между тем гость, поднимая со стола кувшин.

К моему удивлению, глиняный раритет оказался заткнут кукурузным початком и залит натуральным пчелиным воском. Платон под моим удивлённым взглядом достал из кармана складной нож, срезал воск, затем ловко проткнул початок и с хлопком вытащил его наружу. И тут же разлил по бокалам вишнёво-красное, густое, как масло, вино. По комнате распространился приятный, будоражащий чувства, запах. Пахло югом, летом, виноградом и праздником. Мои губы сами собой растянулись в улыбке.

– За тебя, – коротко сказал Платон и опрокинул бокал в рот.

Я не стал повторять его трюк и пил вино мелкими глотками, стараясь растянуть удовольствие от вкусного напитка. Никогда раньше я и не пробовал ничего подобного. Когда бокал опустел, я с сожалением посмотрел на медленно сползающую по его стенке последнюю густую каплю. Затем, перевёл взгляд на гостя и начал доклад.

– Я поговорил с известными мне специалистами по параллельным мирам.

– Вот за это спасибо, – голос Платона снова стал покровительственным и мне опять стала приятна похвала.

– Они говорят, что невозможного в твоей ситуации ничего нет.

– Так они могут мне помочь?

Я ещё раз взглянул на гостя и решился. Думаю, в моей ситуации мало, кто сдержался бы и не попытался выведать у Платона его историю.

– Тебе никто не сможет помочь, – решительно начал я, – пока не узнает во всех подробностях, что с тобой случилось.

Мои слова показались мне самому недостаточно убедительными, и я попытался пояснить.

– Здесь ведь как у врача – чем точнее диагноз, тем успешнее лечение. Поэтому я и прошу рассказать со всеми подробностями, чтобы в случае каких-то вопросов мог на них ответить, даже если тебя в этот момент нет рядом.

– Да я и не против, – просто ответил Смирнов. – Всё равно хотелось кому-то это поведать. Только вот людей, которые могли бы поверить в мои приключения ещё не встречал. Так что с удовольствием расскажу тебе. Может, хоть польза будет.

Я вынул мобильник, положил его на стол между чашей свинины и кувшином вина, и включил диктофон.

– Я готов.

Смирнов встал, зачем-то сделал несколько суетливых шагов туда-сюда по кухне, снова сел, взял салфетку и тщательно промокнул губы. Затем налил из кувшина ещё по бокалу вина, залпом выпил свой и снова промокнул губы. Руки его чуть заметно подрагивали.

– Это началось восьмого марта девяносто девятого.

Рассказ был сбивчивым, Смирнов то и дело возвращался к прошлым событиям, забывал какие-то подробности, затем вспоминал их и приостанавливал повествование, чтобы вернуться в нужное место и вставить ремарку. Язык его чуть отличался от манеры разговора всех окружающих. Иногда он, явно оговариваясь, поминал непривычных богов, того же Велеса, Перуна и Рода. Кроме того, из повествования я понял, что отношение к женщинам там, где он был, разительно отличалось от нашего. Да и многое другое. Закончил он рассказ через несколько часов, когда кувшин уже опустел.

Я за всё время не произнёс и двух десятков слов. Единственное, что я сказал, были либо междометия удивления, либо выражение согласия с рассказчиком, когда это требовалось.

Мы сидели в тёмной кухне, потому что никому не пришло в голову встать и включить свет. В окно светила полная луна, заливая помещение мертвенным белым и перерезая предметы глубокими чёрными тенями. В этом свете всё вокруг казалось нереальным и мистическим.