Чёрный как ночь - страница 42
— Эй, — сказала я. — Удели внимание. Я пытаюсь кое-чему тебя научить. Ты видел, как этот «Дональд» типа, я не знаю… жеманно улыбался мне? Он маскировал себя под детскую личность. Это довольно типично для эксклюзивного педофила. Они думают о себе как о детях… это часть того, как они нормализуют и рационализируют свои действия. Я не знаю, уловил ли ты это, но я также заметила там как минимум микровыражение… включая проблеск отвращения в мой адрес… точнее, к моей груди. Так что у него определено двоякие чувства к взрослым женщинам. Возможно, к женщинам в целом. Он смотрел на меня скорее как на «плохую мамочку», нежели овеществлял. Обычные гомосексуалы этого не делают. Их отношение к женщинам обычно отражается как нейтральное. Безразличное.
Блэк кивнул. Казалось, он вновь задумался, даже продолжая массажировать моё бедро. Он нахмурился, повернув голову и глядя через одностороннее стекло окна.
— Ты думаешь, тот, кто убивает этих детей, сначала сексуально домогается их? — спросила я.
Блэк поднял взгляд.
— Да. Это может быть даже первопричиной, по которой их убивают.
— Чтобы они не сумели заговорить? — уточнила я, все ещё не совсем улавливая его мысль. — С чего бы им беспокоиться, если они все равно ими торговали?
— Я не думаю, что «они» это делали, — сказал Блэк слегка загадочно. — Думаю, для синдиката дело скорее в восприятии. Или… — он повёл плечом. — Это может быть избавление. В любом случае, они не стали бы так рисковать ради пешки. Вот почему я хотел, чтобы ты посмотрела на лидеров здесь, в Бангкоке.
— Но ты также говоришь, что сам педофил может их убивать?
Блэк более медленно кивнул.
— Да.
Я смотрела в окно, глядя на пролетающий мимо пейзаж и не видя его по-настоящему.
— Иногда педофил убивает своих жертв, потому что не может встретиться лицом к лицу с тем, что он сделал. Однако обычно это не эмпатия. Скорее, они не могут примирить реальность и то, как они хотят себя видеть…
Я умолкла на полуслове, посмотрев на Блэка.
Я едва осознавала увиденное, пока он не вытер лицо тыльной стороной ладони. Я крепче сжала его плечи. Скользнув ближе к нему, я запустила руки в его волосы, уговаривая поднять взгляд. Он не посмотрел мне в глаза, но послушно повернул голову. Я ощутила, как он расслабился, когда я не отпустила, и более тяжело опустил голову на мои пальцы.
До меня дошло, что я проигнорировала несколько вещей, которые он мне сказал. Его друг, Кевин. Блэк сказал, что он слишком трусит встречаться с ним один.
Блэк знал ребёнка, которого они похитили.
Он был ребёнком одного из его друзей.
Когда мы говорили, я бесстрастно дистанцировалась от жертв. Я вовсе не винила себя за это; таков механизм выживания для большинства копов и докторов. Иногда это единственный способ встретиться лицом к лицу с тьмой, которую мы видим во время работы — по крайней мере, чтобы не сойти с ума и не жить слишком глубоко в этой тьме.
Я предположила, что Блэк тоже выставил свои защитные механизмы.
В конце концов, он солдат. Черт, я предполагала, что как и Ник, Блэк некоторое время проработал наёмным убийцей, учитывая его засекреченные данные о военной службе и многочисленные операции под грифом «Совершенно секретно». Я гадала, не является ли он все ещё таким специалистом… учитывая периодические особенные работы на правительство Соединённых Штатов или одного из их субподрядчиков, к примеру.
Я безмолвно наблюдала, как Блэк опять вытирает глаза ладонью.
Я все ещё смотрела, когда он взглянул в окно.
— Из-за меня они будут терроризировать этого бедного ребёнка две недели, — сказал он ещё тише.
Глядя на его глаза, следившие за пролетавшим мимо пейзажем, я понятия не имела, что сказать.
Я осознала кое-что ещё, обдумывая наш разговор, прослеживая различные частицы его на лице Блэка теперь, когда он смотрел в окно.
Ник ошибался по поводу Блэка.
Я также ошибалась на его счёт… особенно когда впервые встретила его в той допросной комнате в здании Северного Района ДПСФ.
Кем бы он ни был, Блэк не являлся психопатом.
Более того, я начинала думать, что он настолько далёк от психопата, насколько это вообще возможно.