Чёрный как ночь - страница 54

Издав тихий крик, я снова начала сопротивляться, в этот раз ещё сильнее.

Верёвки жгли мои руки. Одно запястье кровоточило.

Но ни верёвки, ни металлическое кольцо не поддались.

Он, казалось, почти не заметил. Он прикрыл глаза — чуть дольше, чем для моргания.

Затем он слез с меня. Я могла лишь лежать там, пока он отнёс нож на стол в другом конце комнаты. Он бесцеремонно бросил оружие, затем расстегнул ремень и положил на стол ножны и кобуру пистолета. Я наблюдала, как он стягивает футболку через голову, все ещё двигаясь небрежно, будто он располагал всем временем мира.

Ахнув, я постаралась побороть панику, глядя, как он снимает штаны. Он был большим, как Блэк. Не таким высоким, и даже не таким мускулистым, но его сложение, его фигура напоминали мне боксёра с широкими плечами и мощными мышцами ног. Всю его спину от плеч до пояса покрывали татуировки. Они были яркими — ярче большинства обычных татуировок, отчего казались нереальными, почти поддельными. Я не узнавала большую часть того, что там было изображено. Лица. Что-то вроде дракона — какие-то летающие создания с огромной человекоподобной головой. Рыба плыла по его коже рядом с водными змеями с ногами-щупальцами и хвостами.

На его левой руке я заметила детализированный символ белого солнца, пересечённый длинным узким мечом в окружении синего и золотого пламени.

Чувствуя, как усиливается моя паника, я снова осмотрелась по сторонам в поисках оружия и чего угодно, что могло мне помочь. Я посмотрела вверх, ища источник тех кратких шепотков воздуха, которые опускались на меня в лишённой сквозняков комнате.

Я попыталась закричать через кляп. Но ничего не вышло.

У меня не было вариантов. Я не видела ни одного варианта.

Когда он снова подошёл ко мне, теперь уже полностью обнажённый и заметно твёрдый, я попыталась пнуть, но это едва ли его замедлило. Я сумела пнуть три или четыре раза, и он всегда уводил удар от своего паха, а затем схватил меня за лодыжки.

Он снова дёрнул меня ниже на кровати, силой раздвигая ноги.

Я закричала в кляп.

Я попыталась боднуть его головой, когда он достаточно приблизился, но он увернулся от попытки и улыбнулся мне, как будто это его умилило.

«Gaos, сестра… бл*дь, я такой твердый…»

Я застыла, тяжело дыша через кляп. Он был в моей голове.

Мудак был в моей голове.

«Я хочу тебя так сильно… мне нужно войти в тебя прежде, чем я удлинюсь…»

Издав очередной полный ужаса крик, я принялась бороться ещё сильнее, дёргая за верёвки и кольцо, удерживавшие меня у стены. Я попыталась орать через кляп, но ничего не вышло.

Я вспомнила, что мне показывал Блэк, когда мы впервые целовались в его квартире в Сан-Франциско. С помощью своего разума он показал мне, как выглядит его член, возможно, в надежде облегчить все это для меня. Это был не нормальный человеческий половой орган. Помимо того, что сама базовая форма была немного иной — как у этого мужчины — он обладал дополнительной частью. Эта часть была более твёрдой и выскальзывала из мягкой головки, как изогнутый шип.

В то время это меня до чёртиков напугало.

Блэк уверял меня, что мне будет приятно. Он пытался уговорить меня попробовать с ним, снова и снова рассказывая, как хорошо будет, как мне это понравится.

Он признался, что первые несколько раз может быть больно.

— Нет! — закричала я в кляп, снова пытаясь его боднуть. — Нет! Прекрати! ПРЕКРАТИ!

Я попыталась просунуть ноги между нами, пнуть его, но я не могла его сдвинуть. Я все ещё боролась, когда присутствие этого мужчины как будто начало меня душить. Оно окутало меня, вторгаясь сильнее, чем когда-либо допускал Блэк. Я ощутила, как этот мужчина проходит за мои щиты. Я застонала, когда он сделал это, и ощутила, как он ломает что-то в решимости пробиться через это. Я не могла осознать, что он сломал или как он это сделал, но он работал методично и безжалостно, как бы сильно я не умоляла его остановиться в своей голове.

При некоторых таких прорывах моя голова взрывалась от боли. Я ощущала кровь в своём горле, чувствовала, как ещё больше крови течёт по лицу из носа.

Однако он не ударил меня по-настоящему. Ни кулаками, ни даже раскрытой ладонью.