Чёрный как ночь - страница 56
Я не могла от него спастись.
Его присутствие душило меня, сливаясь со мной, бомбардируя меня его желанием, удовольствием и этой животной тягой, пока он продолжал вминаться своим членом ещё глубже. Я чувствовала, как хорошо это ощущается для него, и я не хотела этого чувствовать. Он терял контроль, и я понимала, что моё тело дезориентировано — отчасти из-за того, что он делал, но я подозревала, что больше из-за того, насколько глубоко он проник в мой разум и сердце.
Я хрипела, слезы катились по моим щекам, и тут он выгнулся во мне ещё глубже, резко останавливаясь. Он навис надо мной, хватая ртом воздух, его член изменил угол проникновения и вошёл в меня, как этого не делал ни один мужчина прежде. Возможно, дело в его иной форме, но мой разум превратил это в соединение частичек паззла, как будто он смог проникнуть в ту часть меня, куда не могли войти другие мужчины.
Как только он сделал это, я издала стон. Я ничего не могла с этим поделать.
Эта часть меня была такой чувствительной. Ощущалось все так, будто он только что надавил на мой клитор.
«Да, — пробормотал он в моем сознании, поглаживая моё лицо. — Да, тебе это нравится. Тебе это нравится, не так ли, прекрасная сестра? Тебе нужен член видящего. Тебе он нужен…»
Я застонала, когда он ещё сильнее потёрся там головкой своего пениса.
«Скажи мне, что ты хочешь этого. Скажи мне, как сильно ты этого хочешь…»
«Катись к черту… я не хочу это. Я не хочу этого, проклятье… прекрати это… пожалуйста…»
Он улыбнулся. «Я не верю тебе, моя милая сестра, хотя твоя преданность очень красива, очень трогательна, — прижимаясь ко мне, он целовал моё лицо горячими губами и языком. — Даже если Блэк делает это с тобой, он молод… слишком молод, чтобы правильно тебя оттрахать. Я намереваюсь трахнуть тебя по-настоящему… трах видящих. Я хочу слышать, как ты кричишь, когда ты кончаешь…»
Он весь вспотел, удерживая меня неподвижно, все ещё нависая надо мной и издавая стоны между тяжёлыми вдохами. Затем я ощутила, как он теряет контроль, увидела, как его руки внезапно напряглись… прямо перед тем, как он выгнул спину, ещё жёстче толкаясь вверх и вглубь, входя в меня до упора.
«А теперь, сестра, — пробормотал он, прижимаясь своим лицом к моему. Он издал тихий стон. — Теперь… теперь хорошо? Я не могу ждать больше…»
Прежде, чем я успела ответить, это уже произошло.
Затем… Боже.
Боль. Столько много боли.
Она разорвала меня надвое, совершенно затмив мой разум.
Я закричала, извиваясь под ним.
Он вскрикнул, остановившись ровно настолько, чтобы уставиться на меня широко раскрытыми фиалковыми глазами. Я ощутила в нем удивление, затем внезапный разгорячённый прилив понимания.
— Сестра, — простонал он. — Святые грёбаные боги… сестра… ты девственница…
Я снова закричала, задыхаясь от кляпа.
Этого было недостаточно. Ни одного крика в мире не было бы достаточно.
Ощущалось все так, будто меня насадили на раскалённое железо.
Он застонал, жёстче вдалбливаясь в меня. Я ощутила, как ускользает контроль, пока он не исчез совершенно. Он вошёл в смутное состояние, в котором он просто бездумно трахал меня всем своим весом при каждом толчке, руками стискивая мою талию. Его глаза наполовину закрылись, лицо расслабилось, его наслаждение волнами прокатывалось по мне.
Ничто и никогда не причиняло такой боли.
Этот острый тонкий конец снова и снова скользил в меня, и мне казалось, что мой разум просто сломается. Во мне существовало какое-то отверстие, но он было таким безумно чувствительным, что ощущалось все так, будто кто-то забрался в моё тело и голыми руками коснулся моего сердца. Я снова заорала, когда его крики сделали слабее, когда он начал вминаться глубже, находясь на грани оргазма. Его удовольствие взрывалось во мне более интенсивными вспышками, и этого я тоже не могла избежать. Это смешивалось с моей болью, а потом он стал раскачиваться так сильно, что я не могла пошевелиться, даже если не считать того, что он удерживал меня руками.
Где-то в разгаре этого он остановился ровно настолько, чтобы восстановить контроль и вновь душить меня этим жаром, поглаживая моё тело руками, затем языком. Он хотел, чтобы я расслабилась. Он боролся с какой-то частью меня, чтобы я расслабилась, но я не могла. Все моё тело перешло в режим полной паники; я не могла думать ни о чем другом.