Черный крест - страница 30

13. Тем временем мы все нужны. С нами связывается Ткаченко — ничего нового; с нами связывается Мирошниченко — у него хорошие новости: он сказал, что надавит на Пустовалова, и тот, возможно, остановит свое продвижение на сутки-другие.

Но потом, но потом нас достает знаете кто? Пашкевич.

— Ну что, дорогой вы наш родственничек легендарного Тарасенки? — начал он, характерно так каверкая букву «р». — Вы, по-моему, совсем ошалели, а? Я смотрел эти ваши обмены информацией с Ткаченкой и теперь могу доподлинно сказать, что вы знаете, кому дорожку перебегаете.

— Я не родственник Тарасенко. Я только его полный тезка.

— Ну да, понимаю. Ваши маман и папан от вас с самого рождения скрывали вашу родословную, что ж, похвально, благородно. Но скажу еще больше, это я ввел в стране в обиход эти, но и не только, правила этикета. Так… но вы, юноша…

— Мне уже двадцать три!

— Ах, ну да, вы у нас взрослый, да, извините, забыл, значит, с вас спрос больше… Ну так вот, и теперь, юноша, вы сильно извратились, да еще так, что думаете, будто вам все можно. Можно трахать всех подряд, можно первому в стране человеку поперек горла костью встать. Вы думаете, что кто-то забыл за вами «Дело № 406867009»? А статья ведь серьезная, а? Самовольное прекращение без уважительной причины употребления таблеток «антисекс», к этому совращения другого человека — иного пола, — с последующим совращением. Вам не кажется, что это немного странно, что тогда вы ничего не получили?

— Меня не осудили за отсутствием улик.

— Ага, девочка не захотела вас выдать, ну и что же? Дело можно взять на «доработку» в любой момент! Да и вообще, когда это было видано, чтобы наш суд выносил оправдательный приговор? Да еще по таким причинам — отсутствие доказательств? Молодой человек, вас очень долго опекают дяди из ГБ, но вы им нужны лишь для того, чтобы я не мог спокойно спать. Они вас используют — вот увидите — и выбросят. А то еще чего хуже — шлепнут. Вот что, Алексей Алексеевич, послушайте меня, старого и многое видевшего человека, перестаньте играть в эти игры срочно и слушайте теперь уже мой приказ: черный крест не уничтожать, а завтра утром передать в руки Пустовалова. Иначе же… иначе не сносить вам головы — это я вам гарантирую. Кстати, этот ваш дружок любезный, Ткаченка, он этой вашей Олечке дедушкой приходится. Так что поберегитесь, насколько я знаю, он собирается вам отомстить.

01. Ребята, стоявшие у меня за спиной, одобрительно загалдели:

— Ух ты, командир, а ты у нас сексом успел позаниматься? Ну, и как это?

— Херня все это, ребятки, — отвечаю, — не стоит, уж поверьте, этим увлекаться.

Обычно в таких или им подобных случаях, в случаях, когда возникает, скажем, некое напряжение, всегда найдется человек, который правильной речью напряжение снимет. То есть когда, к примеру, среди какого-нибудь коллектива назревает недовольство руководством или же возникнут, скажем, какие-нибудь порывы к чему-то противозаконному, обязательно внутри самого коллектива есть тот, кто громко и очень убедительно будет всех наставлять на путь истинный. Просто это ребята из ГБ. Они везде.

— А я так и думал, — начинает разглагольствовать паренек, некогда мне предложивший «Марльборо», — жена, секс, семья, дети — зачем это все? Это лишь отвлекает от главного — от службы в армии.

Вокруг раздается одобрительный гул: да-да, у нас еще впереди такие цели, такие задачи — столько еще воевать! Парень говорит, обращаясь ко мне:

— Не так ли, командир? — взгляд его лукав, один глаз прищурен.

— Да-да, конечно так! (Сука.)

Приказываю никому даже не думать о перерыве с приемом «антисекса». Сам лично проверять буду! Гул недовольства и недоумения.

Сам себя спрашиваю: а тебе можно? Ну, Пашкевич, гад, знал, что сказать, по связи знал, что эти его слова не смогут не внести хоть немного сумятицы. Для разрядки посылаю солдат, которые были свидетелями моего разговора с Пашкевичем, на различные задания: двоих — обыскать дома покойных булочника и врача. Судя по некоторым из уже переведенных бумаг, священник, врач и булочник сгруппировались в добровольном порыве к объединению вокруг этого креста, но пока еще не ясно, для каких целей. То есть… некогда сгруппировались. Остальных четверых я отсылаю сходить в морг — посмотреть, на месте ли труп сына священника.