Черный крестоносец - страница 8

Да что, впрочем, махать кулаками после драки!

Надев ботинки, я всмотрелся в Мэри повнимательней. Ореол безмятежности вокруг ангельского чела померк, лицо побледнело, голубые тени утомления сгустились под глазами. Путешественница-мученица, вконец вымотанная дорогой. Перехватив мой взгляд, она заговорила:

– Каюсь, что я...

– Помалкивайте! – распорядился я свирепо.

Она заморгала часто-часто, словно схлопотала по физиономии. Затем, поджав губы, уставилась на свои чулки. Мужчина в яхтсменской шапочке противно захлюпал, ну, как вода, толчками опорожняющая засоренную раковину.

– Не берите его слова в голову, миссис Бентолл. Он вякает для блезиру. На земле не протолкаться – кругом крутые парни вроде Бентолла. А крутые они для показухи. А на деле – хлюпики. С перепугу еще огрызаются. Ловят в крике кайф. Да на кого огрызаются? На слабаков! – Он испытующе и отнюдь не благожелательно покосился на меня:

– Верно, Бентолл?

– Чего тебе надо? – хрипло спросил я. – Что означает это... это вторжение? Зря теряешь время, парень. Ну, есть у меня долларов этак сорок. Есть туристские чеки. Тебе они без пользы. Камешки моей жены...

– Почему вы оба при параде? – спросил вдруг он.

Я насупился.

– Не понимаю, зачем...

Нечто твердое, холодное и хамоватое ткнулось мне в затылок. Тот, кто укорачивал дуло этого двенадцатикалиберного ружья, плохо отшлифовал его жерло.

– У нас с женой приоритетное положение, – быстро отозвался я, совмещая две малосовместимые тональности: испуганную и павлинью, позерскую. – У меня крайне срочные дела. Я сообщил об этом начальству аэропорта. Известно ведь, что некоторые ночные рейсы садятся в Суве на дозаправку. Ну вот я и попросил, чтоб при первой же оказии нас отправили. Здешняя челядь предупреждена, держит руку на пульсе... – Я вешал ему лапшу на уши. Пусть проверят. Дневная смена давно разошлась по домам. Спрашивать не у кого. Но, кажется, он мне и так поверил.

– Очень интересно, очень интересно, – проворчал он. – И вполне подходяще... Миссис Бентолл, можете подсесть к вашему мужу. А то вы дрожите. Если от холода, муж вас согреет. – Она пересекла комнату, села рядом со мной и уставилась в пространство. Тогда он позвал:

– Кришна!

– Да, капитан! – откликнулся индус, сперва карауливший Мэри.

– Пойди прогуляйся. Как увидишь телефон, позвони в отель администратору. Скажи, звонишь из аэропорта. Только что, мол, сел на дозаправку КLМ, на нем, мол, есть два свободных места. Пускай, мол, они в темпе выезжают. Понял?

– Да, капитан! – Блеснув белоснежными зубами, Кришна направился к двери.

– Не туда, дурак! – Капитан кивнул в сторону французской двери на веранду. – Зачем проталкиваться через толпу любопытных, верно? Теперь так. Как только закончишь разговор, бери такси у своего дружка – и к парадному. Скажешь, что тебя вызвали из аэропорта. И мигом в номер за чемоданами.

Индус кивнул, открыл французскую дверь и испарился. Мужчина в яхтсменской шапочке зажег бычок, выдохнул облако дыма мне в лицо, ухмыльнулся:

– Ну как, лихо сработано?

– Что вы намерены с нами сделать? – настоятельно поинтересовался я.

– Захватить с собой в путешествие. – Он вновь заухмылялся, обнажая неровные прокуренные зубы. – И ни у кого не будет никаких вопросов. Все решат: вы улетели в Сидней. Вот ведь беда, верно. А теперь – подъем, руки за голову и кругом марш!

На меня смотрели три дула, самое далекое – в восемнадцати дюймах от меня. Так что разумней всего было подчиниться приказу. Яхтсмен позволил мне лишний разок окунуться взглядом в зияющие пасти темных железнодорожных туннелей, пощекотал ребра пистолетом, обшарил одежду опытной рукой, которая не упустила бы и спичечной головки. Наконец давление пистолета на позвоночник ослабло. Яхтсмен сделал шаг назад.

– О'кей, Бентолл, присаживайся. Диву даюсь. Фраера такого пошиба обычно мнят, будто без пушки им жизнь не в жизнь. А у тебя... Может, в шмотках? Пошмонаем поздней. – Он переключил свой исследовательский пыл на Мэри Хоупмен. – А как насчет вас, леди?

– Не прикасайтесь ко мне? – воскликнула она. – Вы не посмеете до меня дотронуться, наглец! – Она вскочила на ноги, прямая, как королевский гвардеец. Руки по швам, пальцы сжаты в кулак. Глубокий вдох – быстрый выдох, еще глубокий вдох – еще быстрый выдох. Без каблуков росту в ней было от силы пять футов четыре дюйма, но гнев несколько дюймов ей прибавил. – Как вы смеете подозревать... Разве похоже, что я... Конечно же никакого оружия у меня нет.