Черный маг Василий Ложкин или Как меня затянуло в «Годвилль» - страница 2

- Ложкин! - воскликнул я, поднимаясь ему навстречу.

- Да ты сиди, сиди! - то ли я как-то очень медленно моргнул, то ли он за секунду проделал путь от входной двери до моего стола и положил мне руку на плечо. - Я так, в гости зашел!

- А… - протянул я, гадая, что здесь нужно этому психу.

- Что поделываешь?

- Работу работаю! - ответил я и слишком поздно заметил, что на экране компьютера у меня открыта вкладка "Годвилля".

- Оно и видно! - усмехнулся Ложкин, - Ну, тогда работай…

Что это был за пасс рукой, которой он провел возле моего лица?

Почему мир вдруг разбился на квадратики и осыпался к моим ногам?

Я закрыл глаза, пытаясь таким образом изгнать квадратики, а когда открыл их, я оказался в лесу. Обыкновенном таком сосновом лесу… Хотя нет, стоп, в необыкновенном. В нормальном сосновом лесу темно, как у негра сами знаете где, деревья там стоят одно к одному, подпирая небеса, и их хвойные кроны сливаются в одно зеленое покрывало. То же место, где находился я, было не лесом, это была сосновая рощица! Да, именно так, реденькая такая сосновая рощица. Сосны в ней стояли не одна к одной, а изредка так, на расстоянии метров пять друг от друга.

Я что-то покурил сегодня утром? Или это Ложкин, скотина, сыпанул на меня каким-то порошком?

Но куда больше рощицы меня заинтересовало существо, сидевшее у моих ног. Настолько заинтересовало, что я непроизвольно отпрыгнул в сторону, обнаружив подле себя мохнатое нечто размером с крупную собаку. Я попробую это описать, но… Честно сознаюсь, слов не хватает. Существо походило комплекцией на барашка, но имело вполне собачью шерсть окраса немецкой овчарки, длинные муравьиные усы на лбу и маленькие недоразвитые крылья на спине, отдаленно напоминающие стрекозиные. На шее существа красовался потертый кожаный ошейник, а во рту… Во рту зверюга сжимала лампочку, задумчиво посасывая ее цоколь.

- Ня! - сказала зверюга, вопросительно посмотрев на меня.

- В рот мне чих пых! - сказал я, оседая на задницу.

Громко зазвенела и пыхнула паром моя броня! Твою ж мать, я еще и в броне! И какой! Со стороны я, наверное, походил на паровоз с руками и ногами, движущийся благодаря встроенным в одеяние сервомоторам. При каждом движении из всех щелей обмундирования вырывался пар, окутывавший меня плотным облаком. На груди объемных, но при этом совсем невесомых лат красовалась горящая красным надпись: "+ 32"

Я моргнул. Нет, стоп, моргнул не я, моргнули одетые на мне очки!

- Твою ж мать! - сказал я, снимая с носа очки, удивленно уставившиеся на меня двумя скрытыми вставленными в оправу буркалами. В зрачках буркал сияло: "+ 29".

- Ня? - повторило существо в ошейнике…

И я все понял.

Непонятно каким образом, но скотина Ложкин запихнул меня внутрь компьютерной программы, которая была открыта в моем браузере в момент его визита. Я был в Годвилле! Я оказался втиснут в тело моего героя.

Интересно, куда при этом делось сознание самого героя? Или сам герой целиком? Тело вроде бы было моим, так что может я просто подменил своего Утакалтинга?

Стоявшее рядом со мной существо (а теперь я знал, кто это - мой потолковый лампожуй Тява) вдруг зашипело, вздыбило шерсть, застрекотало крыльями и промычало: "Вот тебе, сука, за ту ложку! Наслаждайся!" Странно, он же вроде бы не разговаривает!

Машинально я достал из рюкзака толстую тетрадку, шариковую ручку, и принялся выводить каллиграфическим шрифтом Tymes New Roman только что увиденное и услышанное.

- Твою ж мать! - повторил я, пряча дневник и ручку в рюкзак, - И что же, я теперь еще и дневник вести буду?

Так, надо сориентироваться в этой ситуации. Что у нас в пассиве? Я - в компьютерной игре и обречен носиться по ней с мечом (ну, в данном контексте - с транклюкатором, странной штуковиной, похожей на инопланетный бластер) в руке, круша монстров во славу Великого. При этом монстры будут крушить меня, это тоже нужно отнести в пассив, ибо это наверняка больно, не смотря на мои крепкие на вид паровые латы.

Когда-то в детстве я часами просиживал за "Сегой" и игрушкой "Комикс зона", про парня, которого засосало в комикс по воле нарисованного злодея. Что ему нужно было сделать, чтобы выбраться? Дойти до конца комикса, рубя в капусту всех врагов, и завалить, собственно, этого самого злодея.