Чёрный настрой - страница 65

В данный момент я уже перестала заботиться о том, чтобы оставить место для ужина. По правде говоря, я подумывала, не стоит ли уйти до того, как подадут ужин. Теперь, отделавшись от перевозбуждённых парней с Уолл-стрит, я в высшей степени сомневалась, что кому-то было до меня дело.

Даже самому Блэку, наверное, не было дела. Я явно не нужна ему здесь.

С другой стороны, за обеденным столом рядом с ним будет пустовать место, и я не хотела, чтобы он был вынужден объяснять моё отсутствие. Я также не хотела объясняться перед Ником и Энджел, а мне явно придётся им что-то сказать, если я внезапно объявлю, что возвращаюсь в отель.

Так что я оставалась на прежнем месте.

- С ним все хорошо, док? - спросил тихий голос.

Я повернулась и уставилась на Энджел. Я не осознавала, что смотрю на Блэка, пока она не заговорила. Теперь я странно чувствовала себя пойманной с поличным.

Я проследила за её взглядом до того места, где по другую сторону бассейна Блэк опирался на высокий барный стул и разговаривал с худым привлекательным мужчиной с железно-седыми волосами, который, как я почти была уверена, являлся хозяином вечеринки, Беном Фразьером. О чем бы они ни говорили, они выглядели довольно увлечёнными.

Взглянув обратно на Энджел, затем на Ника, который тоже наблюдал за мной, я пожала плечами.

- Я не знаю, - честно ответила я. Я подняла кростини с сыром, который лежал на салфетке передо мной. - Он определённо ведёт себя странно. Но это не новость, серьёзно. Он ведёт себя странно с тех пор, как мы вернулись из Луизианы.

Вновь наблюдая за Блэком, я покачала головой, в этот раз более решительно.

- Нет, - прямо сказала я. - Нет. Я не думаю, что с ним все в порядке. Я просто не знаю, что с этим делать.

Ник фыркнул.

- Парень может позволить себе мозгоправа, разве нет?

Я взглянула на него, хмурясь.

- Такого, который не будет его женой, - сказал Ник, заговорив тише и осмотревшись по сторонам, не услышал ли нас кто. - Он вообще к кому-нибудь обращался после всего, что случилось?

Я покачала головой.

- Нет, насколько я знаю.

- Почему нет? - спросила Энджел.

Я посмотрела на неё.

- Я не знаю.

- Ты намекала ему на это?

Подумав о нашем последнем разговоре, я невесело фыркнула.

Затем покачала головой, все равно озвучив это.

- В лифте по дороге сюда мы спорили более или менее именно об этом. Я все ещё не знаю ответа на вопрос, «поговорили» мы об этом по-настоящему или нет. А значит, ответ, скорее всего, отрицательный.

Энджел и Ник обменялись взглядами. Затем Энджел снова заговорила.

- Он сказал, почему не станет этого делать?

Я покачала головой, снова взяв себе кростини.

- Нет. Он заявляет, что поговорит об этом со мной. Но я согласна, что я, наверное, не лучший кандидат. Подозреваю, что он не хочет посещать другого психолога, потому что это во многом связано с вещами, о которых он действительно не может говорить.

- Какими вещами? Ты имеешь в виду, о видящих? - сказала Энджел, также понижая голос.

- Ну да, очевидно. Но это не все, что я имела в виду.

- Тогда что? - сказал Ник, хмурясь.

Я издала раздражённый звук, уставившись на него.

- Я имею в виду, Наоко, что история с тюрьмой для Блэка активировала нечто чертовски большее, чем просто нормальные страхи смерти и лишения свободы. Это разворошило массу воспоминаний из его детства... вещей, с которыми он так и не справился, а скорее всего, даже не признавался в них самому себе. Вещей, которых он мне определённо не рассказывал.

Отвернувшись от широко раскрытых глаз Ника, я нахмурилась, возвращаясь к еде.

- В детстве он был рабом, - прямо сказала я, встречаясь с ним взглядом, потом с Энджел. - Брик, скорее всего, делал с ним многие из тех вещей, что случались с ним тогда. Надел на него ошейник. Заточил в тюрьме. Причинял ему боль. Угрожал ему. Лишил экстрасенсорного зрения. Заставил работать на себя... - я хотела было продолжить, но потом прикусила губу, качая головой. - Я почти уверена, что именно это ударило по нему сильнее всего. Не то чтобы он говорил со мной об этом. Он вообще почти ничего мне не рассказывал. Но я чувствую вещи.

Нахмурившись, я продолжала играть с хлебом.