Черный страж - страница 4

Битва при Кабрине произошла двадцать лет назад, когда сэр Леон воевал вместе с рыцарями Красной церкви против Псов Каресии. По подсчетам Рэндалла, старый рыцарь рассказывал об этом эпизоде уже несколько сотен раз, и всякий раз его повесть обрастала новыми подробностями. Рыцари Красного ордена давно забыли о нем, и он вынужден был смириться с тем, что Один Бог больше не нуждается в его мече.

— Убери это и принеси мне вина. — Сэр Леон пнул ногой ночной горшок и тяжело рухнул на вонючие простыни.

— Сию минуту, милорд, — быстро отозвался юноша.

Рэндалл был высоким для своего возраста, но еще не вырос окончательно, передвигался он вприпрыжку и со стороны казался весьма неуклюжим. Ему уже исполнилось семнадцать, и, по местным представлениям, он считался взрослым мужчиной, но окружающие продолжали называть его мальчишкой, а он никак не мог набраться смелости поправить кого бы то ни было. По требованию сэра Леона он коротко стриг свои темные волосы и часто брил пробивавшуюся на подбородке щетину. Рэндалл считал, что длинные волосы и борода сделали бы его старше, но знал, что сэру Леону по каким-то причинам нравится, что его слуга выглядит зеленым юнцом. Рэндалл поднял горшок и, задержав дыхание, быстро направился к окну, выходившему в переулок позади гостиницы. В раскрытые окна на втором этаже противоположного дома можно было видеть, как различные подозрительные типы пьют вино или расплачиваются с женщинами или мужчинами, с которыми провели ночь.

Да, эта таверна сильно отличалась от тех богатых гостиниц, где прежде останавливался сэр Леон. Рэндалл находился у него в услужении три года, и ему пришлось наблюдать, как его господин постепенно беднеет. В последний их визит в столицу они останавливались в «Королевском Гербе», гостинице, предназначенной для самых высокопоставленных рыцарей и богатых аристократов Тор Фунвейра. Однако на сей раз им пришлось вместо парадной стороны Ро Тириса наблюдать его кишащие крысами задворки. Не то чтобы это особенно беспокоило сэра Леона. Он воспринимал свой упадок одновременно прагматично и воинственно, и Рэндалл почти восхищался этим, хотя и считал, что воинственность лорд в основном находит на дне бутылки.

Под окном проходила частично открытая сточная канава, по которой отбросы стекали из старого города Тирис в сторону королевского дворца, расположенного в гавани. Рэндалл выставил вонючий горшок сэра Леона на карниз и перевернул его, затем как следует постучал по дну, чтобы избавиться от содержимого, набравшегося за ночь. Эта работа с годами становилась все более мерзкой, и Рэндаллу иногда казалось, что он начисто лишился обоняния.

Снизу раздался плеск, затем чей-то злобный крик, и Рэндалл, перевесившись через подоконник, выглянул в узкий переулок, куда только что опорожнил горшок.

— Ты что творишь, мальчишка, во имя Одного Бога?

Эти слова произнес закованный в стальные доспехи человек, который зашел в переулок, чтобы помочиться. У Рэндалла перехватило дыхание, когда он заметил плащ и ножны священника Пурпурной церкви; пурпурный цвет — цвет аристократов, избранников Одного Бога. На плаще человека красовалось изображение скипетра его ордена, и держался он как знатный воин.

— Прошу прощения, благородный лорд, я не посмотрел вниз, — как можно искреннее начал извиняться Рэндалл.

— Да тебя надо отколотить как следует, наглая ты крыса! Что за слуги сейчас пошли! — И священнослужитель погрозил молодому человеку огромным кулаком в латной перчатке; моча сэра Леона капала с его прежде безупречно чистого пурпурного плаща.

— Еще раз прошу меня извинить, и я не слуга, а оруженосец рыцаря Тор Фунвейра, — произнес Рэндалл более уверенно, чем собирался.

— Ты… оруженосец? Почему твой господин не научил тебя, как следует себя вести? Мы, Пурпурные рыцари, — воплощение благородства самого Бога. Ты и твоя жалкая жизнь принадлежите нам до того дня, как ты отправишься к Одному, а ждать этого тебе придется недолго, если ты еще раз оскорбишь меня! — разгневанно воскликнул священник.

— Господин, я с радостью почищу ваш плащ, с вашего позволения.