Черствое сердце - страница 40

— Ценю твою непоссссредссственность! — прокомментировал он и позволил мне развалиться на хвосте, как на диване.

— Ладно, — успокоилась я. — Что нужно делать?

— Давать подсказки! — влез в разговор Михаил. — И наблюдать за честным прохождением турнира.

— Артефакт получит только оссссобый человек, — сказал змей. — Доссстойный!

— Да… — задумалась я. — Не повезло ему! Что если остальные, не достойные, попробуют отобрать приз?

— Вот для этого и нужны стражники. — Пояснил ангел.

— Ссследить будете и охранять! — добавил Судья.

— Почему так много проблем именно сейчас? — стукнулась лбом об чешуйчатый матрас я, подняла голову и скосила глаза на прилипшую здоровенную чешуйку. Михаил умер от смеха.

— Ужас! Ты линяешь! — скривилась я, а ангел отлепил чешую от моего лба.

— Год этот тяжелый! — ответил на заданный ранее риторический вопрос Михаил. — Високосный. В такие годы нечисть с ума сходить начинает! Ты вон тоже немного двинулась мозгами!

— Я не… — хотела возмутиться, а потом разревелась. — Это такой груз!!!

Все, что пряталось внутри, вышло наружу водопадом крокодильих слез. Дальше события развивались в традициях лучших женских истерик: слезы в три ручья, сопли — в два потока, вой в децибелах. При этом я заслюнявила платок, протянутый ангелом, и весь хвост Судьи, брезгливо, но терпеливо наблюдавшего за приступом самобичевания. Увенчала тему проблем, самая животрепещущая — о знаках.

— Слушайте, а у меня точно печать эта есть, такой, как у него? — наблюдатели кивнули, я основательно впала в истерику и под шумок выдернула еще несколько чешуек из змеиного хвоста, гадая в "Любит — не любит". — А может так быть, что связь есть, а любви нет? — перестала хныкать я, и уставилась на мудрых. — То есть, чтоб один любил, а второй — бесчувственная скотина?

— Ссссама выбирала! — заявил Судья, сообразив, о чем и о ком я интересуюсь, а сам одним глазом окинул горку собственных чешуек, прикидывая, сколько припадочная из него уже надергала.

— А если я скоро стану женой смертного и… — Тут меня вдруг осенило, насколько все странно! — А почему никто, собственно, мне не говорит, что я делаю очередную ошибку? Что мне нельзя выходить замуж за Вову?

И я уставилась на ангела-хранителя, который, вроде как, должен меня направлять к правильному, честному, хорошему. Он смущенно шаркнул ножкой и пожал плечами.

— Как расспишитессссь, так и разведетесссссь! — брякнул змей и нарвался на истерику похлеще.

— Уаааа, — снова взревела я с новой силой устраивая ускоренную линьку ползучему гаду. Михаил пытался успокоить меня шутками, уговаривал прекратить мокрое дело. Но я специально вопила — из вредности. Тут вдруг перед самыми моими глазами метнулся кончик хвоста Судьи и, как погремушка, затрещал. Я замолчала. Всхлипнула. Хвост снова завел трещотку. Молчу. Для проверки еще разок подала звуки душевного рева — погремушка заплясала перед лицом.

— Ты чего? — обратилась я к великану.

— Маленьких детей ведь так успокаивают! — хмыкнул змей.

— Ты мне еще соску предложи! — буркнула я, утирая нос. И Михаил без лишних вопросов, тут же предоставил мне требуемое — пустышку. Розовенькую. Я скосила на нее глаза, потом посмотрела на ангела. — Нашли ребенка!

— А ты себя, как взрослая сейчас ведешь? — хихикнул Михаил.

Судья стряхнул меня со своего хвоста.

— Хватит мне ссссоплями пещеру пачкать. — Шипел он, удаляясь.

— Не переживай так. Все идет, как надо! Просто плыви по течению! — сказал ангел, помогая мне подняться на ноги. — Владимир все расставит на свои места. А ты пока займись обязанностями старшей ведьмы!

— Хорошо! За конфету! Сами из меня ребенка тут сделали, так теперь и расплачивайтесь! — выбросила пустышку я, и он достал из кармана мою любимую ириску. — Уговорил! Пошли!

Друзья сидели на скамейке в парке. Пельмень держал меня за руку и старался не отставать, когда я, походкой генерала, курсировала перед нашим клубом, повествуя о планах на ближайший месяц.

— Значит, что мы имеем? Карлика!..

Митя демонстративно загнул один пальчик — мы недавно стали обучать его базовым знаниям. Вите вполне удалось привить ему любовь к математике. По крайней мере, к пяти цифрам.