Чертов крест: Испанская мистическая проза XIX — начала XX века - страница 13

Всенощная потекла своим чередом, слова Евангелия разнеслись под сводами собора, вот уже и обряд дароприношения свершился, действо достигло кульминации: священник вознес длань, дабы освятить прихожан, поднятая рука на миг застыла в торжественной неподвижности.

Облако ладана голубоватым туманом заполнило все пространство церкви, взволнованно и мерно зазвенели колокола, маэстро Перес возложил свои дрожащие от волнения руки на клавиши оргáна.

Сотней голосов отозвались трубы инструмента, разом слились в один дивный пронзительный аккорд и смолкли, постепенно затихая, словно молния или стремительный порыв ветра, отдаленным эхом, дыханием многократно отзываясь под сводами храма.

Первому аккорду, подобному голосу, вопрошающему с грешной земли горние выси, отвечал далекий и нежный глас, с каждым новым мгновением рос и креп, прежде чем превратился в мощный громоподобный поток небесной гармонии. Так поют пречистые ангелы, спускающиеся из заоблачных далей в наш мир.

Затем послышались дивные далекие гимны огненных серафимов. Тысячи тысяч гимнов соединялись в единый голос, но и он оказывался всего лишь, пусть и чýдным, аккомпанементом удивительной надмирной музыки, что растекалась океаном чудесного и таинственного эха, подобно лоскутам облаков, стелющихся над морскими волнами.

Один за другим стихали голоса. Мелодия с каждой нотой становилась все проще и невесомее. Теперь лишь два голоса перекликались и переплетались между собой. Наконец остался один-единственный, пронзительный и утонченный, словно блестящий луч солнца во тьме… Священник склонил чело, и над его седой главой, немного голубоватой в мареве курящеюся ладана, пред глазами паствы явился Агнец. И в тот же самый миг мелодия сверкнула трелью, стала расти, шириться, наливаясь силой; трель разорвала мощью гармоний незыблемый покой храма. Приделы вздрогнули, зазвенели, откликаясь на гром аккордов, им вторили витражи цветного стекла, они вздрогнули и запели в своих узких стрельчатых проемах.

Каждая крохотная искорка, стремительная и невесомая нота, слагала дивный аккорд, плела чудесную мелодию, которая исподволь, издалека рождалась из тишины небытия, наплывала, заполняла собой все свободное пространство и пела на разные голоса, будто это пела и не нота, не мелодия, не музыка вовсе, а сами воды и птицы, порывы ветра и листва, люди и ангелы, грешная земля и чистые небеса — все они, каждый на своем наречии, своим языком, слагали великий и могучий гимн во славу рождения Спасителя.

Ошеломленная и безгласная толпа внимала молча. Слеза наполнила глаза, напряженный, чистый и мощный дух стеснил грудь. Священник в алтаре почувствовал нарастающую дрожь в руках, почувствовал, как Он сошел на них, Он их коснулся — Тот, кого славили и люди, и архангелы, Тот, кого и люди, и архангелы нарекли своим Богом, Тот, кто был и его Богом, — тогда привиделось ему, будто отверзлись небеса и Агнец свершил преображение.

Оргáн все еще пел, но голос его постепенно угасал, подобно страннику, медленно и неустанно спускающемуся по несчетным ступеням бесконечной лестницы, словно возглас, тающий эхом в необозримой дали, оргáн все еще пел, как вдруг на хорах раздался душераздирающий крик, отчаянно и высоко вскрикнула женщина.

В трубах заклокотали странные, резкие ноты, похожие на сдавленные рыдания.

Толпа ринулась к лестнице, ведущей на хоры, остальные, те, что стояли поодаль, застыли в неподвижности, переполненные сладостным благоговением, с тревогой они обернули взоры на шум.

— В чем дело? Что случилось? — переспрашивали прихожане друг друга, но никто ничего толком не знал и дать ответ тоже не мог, все оставались в недоумении, беспокойство и глухой рокот нарастали, угрожая разбить благоговейное напряжение духа, нарушить и сам порядок в храме.

— Что бы это все значило? — вопрошали дамы кавалера, предводительствовавшего теми, кто поддерживал порядок в церкви. Одним из первых поднялся он на хоры, а спустившись, бледный, в глубокой грусти, твердым шагом направился к архиепископу, который пребывал в гнетущей тоске, — он, как, впрочем, и все прихожане, нетерпеливо ожидал известий, что же стало причиной столь странного происшествия.