Чертовка на выданье (СИ) - страница 23

Я почувствовала, как к моим щекам приливает кровь, настолько пугающим было его признание. Но это не тот секрет, который я хотела узнать. Время действия зелья истекало, нужно его поторопить.

— Так что же с твоим везением, Себастьян?

На мгновение на лице ведьмака проскочила обиженная гримаса, на смену которой пришла циничная улыбка. Он явно ожидал от меня других слов в ответ на его признание.

— Удача? Мне сегодня повезло. Я требую свой выигрыш, а потом вопросы.

Я попыталась выдернуть свою ладонь, которую он все еще держал, но не вышло. Его забавляли мои попытки вырваться. Осознав, что просто так он не отпустит, я согласилась на его условия.

— Вот твой поцелуй, — поднялась на носочки и быстро коснулась губами его губ.

— И это поцелуй за миллион? Я его не заметил. Не разочаровывай меня, Мизриэль, неужели за несколько столетий ты ни разу нормально не целовалась с мужчиной?

От возмущения у меня перехватило дыхание.

— Ты что себе позволяешь, наглец?!

— Или мой честный выигрыш, или я придумаю, чем заменить твою неустойку.

Он его напора стало не по себе. А еще его признание…

— Хорошо-хорошо. Только отпусти мою руку.

Я приподнялась и снова коснулась его мягких губ, приоткрыла их языком, словно пробуя блюдо с ядом, и боялась сделать роковое движение. Одной рукой приобняла его за плечи, второй зарылась в его волосы, обхватывая затылок и прижимая к себе сильней. Целовала его чувственно и осторожно, боясь пробудить в нем желание…

Но все же пробудила.

Как сорвавшийся с цепи, он с жадности отвечал на мои поцелуи, до боли прижимал к себе и холодной стене. Себастьян перенял инициативу, целовал мое лицо и шею. Эти ласки кружили голову, и, казалось, что я готова на все, лишь бы он не останавливался. Дразня прикусил мочку уха, и я не смогла сдержать стон наслаждения.

— Пойдем в комнату… — голосом с хрипотцой произнес ведьмак.

И меня как колодезной водой окатило. Я оттолкнула от себя мерзавца, которому удалось затуманить мой разум, и бросилась к выходу, слыша за спиной его звонкий хохот. Не обращая внимания ни на что, понеслась вниз по лестнице и выскочила на улицу. Возле салона остановилась карета, подвозившая одного из гостей. Извозчик согласился меня подвезти. Я ступила на ступеньку кареты и услышала голос Себастьяна со второго этажа:

— Беги-беги. Но от меня далеко не убежишь, — ведьмах, облокотившись на перила, следил за моим бегством.

Хлопнув дверкой, я села на пассажирское сиденье. Сердце бешено колотилось, а разум отказывался понять, как я смогла такое допустить.

***

Хотелось, чтобы утро совсем не наступало. Вчерашнее помешательство с Себастьяном не давало заснуть еще полночи. Я ворочалась, и только с первыми лучами солнца сомкнула глаза. Поэтому настроение у меня было хуже обычного. С помощью камеристки я собралась и, избегая остальных обитателей дома, вышла во двор особняка. Уединение продлилось недолго.

— Мизриэль, ты не поверишь, что произошло! — ко мне приближалась Сардиния, а за ней не отставала «Элла».

— Удиви меня, — сказала я, не скрывая сарказма.

— Элла, ну покажи ей, — сказала русалка, посматривая на братца.

С довольным выражением лица он достал из-за спины письмо, на котором красовалась королевская печать.

— Я прочту, — откашлялся, пытаясь изобразить женский голос, торжественно прочитал: — «Уважаемые миледи дома де Вьер, Приказом короля Ричарда через три дня состоится бал для незамужних девушек, желающих принять участие в отборе невест принца Монти…»

— Это официальное письмо с приглашением! Нас позвали!

Я всеобщего счастья не разделяла.

— Чему вы радуетесь? Это всего лишь письмо, которые прислали всем.

— Это еще не все, — не угомонилась бездушная.

Дверь дома хлопнула, к нам шел Фердинанд с огромным букетом белых роз в вазе.

— Миледи Элла, — обратился дворецкий, — куда поставить ваш букет?

— Несите его сюда. Пусть моя кузина полюбуется и поднимет себе настроение.

Дворецкий поставил букет в центре стола, и я с любопытством взяла карточку, которая была привязанная к одному из бутонов.

«Мои искренние извинения. Король Ричард»

— Благодаря моему очарованию нам обеспечено особое отношение.