Чертовка на выданье (СИ) - страница 46

Наивная женщина сомкнула веки, и Даниэль, пользуясь моментом, выскочил с веранды и быстрее ветра понесся по коридору пансионата, боясь, что Сусанна будет его догонять. Только на улице он смог перевести дыхание. Оглядываясь, он не заметил, как наткнулся на кого-то.

— Осторожней, смотри куда идешь! — недовольно произнесла Мизриэль. Затем осмотрела его разодранный жакет: — Вижу, бабуля де Вьер вспомнила, кто засадил её в эту богадельню.

— Если бы она вспомнила именно это, я бы одним воротником не отделался. Решила, что я какой-то Август. Знаешь такого?

— Работал у нас дворецким до прихода Фердинанда. Пропал. А что?

— Наверное, сбежал, и я его не осуждаю.

Даниэль смотрел в окно на внутренний двор. С улицы доносился смех и звонкий лай. Мне не нужно было подходить, я уже догадывалась, что происходило за окном.

— Ты никогда не умела подкрадываться. Я всегда знал, когда ты близко, — произнес спокойно, не оборачиваясь.

— Мне действительно начинает казаться, что ты ревнуешь собаку к девочке. Неужели нашему дамскому угоднику кто-то разбил сердце? — подтрунила над ним.

— Не больше, чем тебе Бриер, — парировал брат, — но Сардиния нее требует с меня пять миллионов.

— Зато Бриер знает, кто я такая, а не видит во мне подругу, у которой можно одолжить бусы.

Бес коснулся рукой украшения на своей шее.

— Она сама предложила, сказала, что они подходят к моему наряду. Я хоть и не настоящая женщина, но не могу позволить быть некрасивой.

Смех русалки привлек внимание. Она бросала палку, а Отважный, виляя хвостом, приносил ее обратно. Каждый такой бросок сопровождался всплеском радости. На них было приятно смотреть, они изучали какой-то внутренний свет.

— Знаешь, может, Сардиния и есть та самая девушка, которая сможет расколдовать Отважного?

— Сомневаюсь, — скептически произнес Даниэль, явно вписывая себя в число ее ухажеров. — Пойду, потороплю ее, а то так до конца дня можно не попасть во дворец.

Поправив искусственные локоны, он вышел к ним на улицу.

***

Во дворец я ехала с внутренним трепетом. Где-то глубоко внутри жила надежда, что после произошедшего в лесу Себастьян разорвет наш договор и вернет мне душу русалки. Если все произойдет именно так, то можно думать о развитии наших с ним отношений. От воспоминаний о той ночи по телу разлилось приятное тепло, и снова захотелось ощутить вкус его губ.

Лакей проводил нас во дворец, туда, откуда доносилось громкое пение. Маленький зал с фортепиано и стоявшей в центре женщиной был переполнен. Все места заняты. Впереди сидели король и Крестная Фея, рядом — принц Монти и Лусинда. Нас подвели к местам в самом конце, почти у входа.

— Что-то вы задержались, — заметила костяная дева. — Оперетта просто изумительная. При жизни я очень любила эту сонату.

— И давно она поет? — с детства ненавижу оперу.

— Нет, минут пять. Еще три акта впереди, успеете насладиться.

С грустным вздохом заняла место и поглядела на настенные часы, украшенные золотом и драгоценными камнями. Пока ждала антракт, увидела в первых рядах Себастьяна, он о чем-то мило шептался с одной из участниц отбора. Почти незаметно уколола ревность, но я тут же прогнала ее. Мы ничем друг другу не обязаны, и проявление этого чувства неприемлемо.

Объявили перерыв, официанты разносили легкие закуски и напитки, а я решила поговорить с принцем Монти. Понимала, что пробраться к нему будет сложно, но разговор давно назрел и не терпел отлагательств.

Грациозно подошла к монархам, Крестной Фее и Бриеру. Все, кроме принца, держали в руках бокалы. Присев в реверансе, обратилась к Монти:

— Ваше Высочество, можно поговорить с вами наедине?

— Неужели у миледи могут быть секреты от короля и его приближенных? — на лице Себастьяна появился недовольный прищур.

— Я же участница отбора, мистер Бриер. Естественно, у меня могут быть разговоры с принцем, которые не должны слышать посторонние люди.

— Мизриэль, разговаривайте, конечно. У каждого могут быть секреты… — ответил король вместо принца, озираясь, внимательно просматривая зал. — Я тоже должен поговорить с одной леди…

— Тогда мы прогуляемся с принцем, а то во дворце так людно, что двум молодым людям негде уединиться.