Червовый принц - страница 27

Или никогда, если мне будет что сказать.

— Расслабься, старший брат, все равно никто не хочет со мной встречаться.

— Что, черт возьми, это значит? — Я притянул Алисию к себе, держа ее на расстоянии вытянутой руки. — Любой парень был бы счастлив быть с тобою рядом.

Ее взгляд метнулся к земле.

— Сиа, поговори со мной, — тихо попросил я.

Она медленно подняла голову, посмотрев мне в лицо, и то, что я увидел на ее лице, буквально вытрясло из меня всю душу.

— Я Марчетти, Никко.

— И что? Быть Марчетти в средней школе никогда не было для меня проблемой. Парни смотрели в другую сторону, а девушки все хотели урвать для себя кусочек меня. Мы трое — я, Энцо и Маттео — правили коридорами в средней школе.

— Для тебя все было по-другому. Ты же парень. Это приносит тебе определенный уровень уважения. Но не для меня, это делает меня неприкасаемой, — после этих слов она затихла.

— Кто-то что-то сказал тебе, Сия? — Маттео придвинулся ближе. — Потому что, если они…

— В этом-то и проблема. — Она не казалась сердитой, просто смирилась, и это было похоже на тиски вокруг моего сердца. — Ни один парень даже не посмотрит на меня дважды из-за того, кто мой брат. Из-за того, из какой я семьи.

— К черту их, — сказал Маттео, и я нахмурился. Это должна была быть моя реплика. Но ведь у него тоже была младшая сестра, так что, думаю, он знал, как разделываться с подобными вещами. — Если парня пугает тот факт, что ты Марчетти, значит, он тебя не заслуживает.

— Спасибо, Мэтт. — Алисия застенчиво улыбнулась ему. — Может быть, мне нужно найти кого-нибудь постарше. Кого-то из колледжа…

— Не заканчивай фразу, — прорычал я.

Энцо мрачно усмехнулся с крыльца.

— Я же говорил. — Он махнул как битой. Я послал его к чертям собачьим.

— Пойдем, мы же не хотим заставлять папочку ждать. — Он не любил опозданий.

И у меня было такое чувство, что день уже вот-вот пойдет своим чередом, и мой старик не будет ругать меня за опоздание.

— Выкроишь для меня время позже? — спросила Алисия.

— Ты же знаешь, что да. — Я одарил ее теплой улыбкой, прежде чем проследовать за моими друзьями в дом, чтобы узнать, что нас ждет.

∞∞∞

Отца и дядей мы нашли в кабинете. Это был кабинет моего отца, где он любил развлекаться. И еще чуть больше года назад входить сюда было строго запрещено мне и моим двоюродным братьям. Но с тех пор, как мы закончили школу, нас официально посвятили в дела клана. По моей спине пробежал табун мурашек от воспоминаний о том, что мы делали той ночью. Но это то, что было. Мир был местом, где собаки едят собак, и у всех нас были свои роли.

Так уж случилось, что мне выпала сыновья доля, поскольку я был единственным сыном Антонио Марчетти, босса Доминиона, или, как его называли среди чужаков, босса мафии Новой Англии. Вместе со своим двоюродным братом Алонсо Марчетти, возглавлявшим бостонскую фракцию, мой отец вместе с моими дядями и вереницей двоюродных братьев, дальних родственников и соратников по рангу владел и контролировал различные предприятия в округе Верона и его окрестностях. Большинство из них были законными, обеспечивая дымовую завесу для рэкета, отмывания денег и азартных игр.

Округ Верона был построен и основан на деньги мафии. Сам фундамент, на котором он зиждился, был запятнан кровью и пропитан обманом. Но люди с радостью закрывали глаза на то, что происходило вокруг, забывали о своих далеко не святых корнях, если это означало, что они будут разъезжать на своих шикарных автомобилях, носить свои дорогие гребаные костюмы и дизайнерские шмотки, есть блюда высшей кухни и потягивать шампанское, которое стоило достаточно, чтобы накормить захудалую страну третьего мира.

— Никколо, ребята, идите-ка сюда. Выпейте. — Отец жестом подозвал Женевьеву, экономку, хотя я был уверен, что ее обязанности простирались далеко за пределы обслуживания дома.

Я резко втянул воздух. Мой отец сильно постарел. Его глаза все еще сверкали шармом Марчетти, а на голове красовалась копна темных непослушных волос. Он также поддерживал физическую форму благодаря многочасовым тренировкам в спортзале моего дяди Марио. Но он был моим отцом, и я знал его лучше, чем кто-либо. Я видел то, чего не видели другие — лишние гусиные лапки вокруг его глаз, темное облако, окружавшее его.