Честь под осадой (ЛП) - страница 10

Кэм не была довольна этой мыслью.

Обычно Люсинда нажимала на Блэр, когда Белый дом хотел сделать заявление, такое заявление, которое президент не мог сделать сам по политическим причинам, например, предлагая поддержку благотворительной организации, выступающей за выбор, или посещая сбор средств для осаждённых политических союзников. Иногда Белый дом просто нуждался в присутствии на мероприятии, достойном СМИ, и Блэр всегда была популярна. Она была красивой, хорошо образованной и представительной. Она была отличным помощником для своего отца. И её статус сделал её прекрасной целью.

— Сейчас не время выставлять тебя напоказ, — заметила Кэмерон.

— Что? — Блэр сосредоточилась на Кэмерон, осознавая, что в её голосе звучит неодобрительная нить. — Ты хочешь, чтобы я сидела в тёмной комнате где-то до конца президентства моего отца?

— Это не может быть плохой идеей.

В прошлом они бы боролись об этом.

Как это было, Блэр боролась со своим характером, и её подавляющее большинство не нуждается в контроле.

Она провела всю свою жизнь, сопротивляясь попыткам других защитить её ценой своей независимости. Она тоже несколько месяцев сопротивлялась Кэмерон, даже пытаясь соблазнить её. Она хотела доказать, что её не нужно защищать, и она хотела подорвать авторитет Кэмерон над ней. К сожалению, её план не сработал. Она влюбилась, и хотя она сначала не поняла, что это значит, она сделала сейчас. Любить, быть любимой, было ответственностью. Решения, которые она приняла сейчас, не только повлияли на неё, но и на жизнь Кэмерон. Поэтому она вздохнула и выслушала то, что не сказала Кэмерон. Кэм волновалась за неё.

— Помнишь, ты сама сказала, что мы не можем перестать жить, — сказала Блэр. — Мы не можем позволить тому, кто пытался уничтожить нас, думать, что они напугали меня до сокрытия.

Пульс стучал в шею Кэмерон.

— Я не говорила о том, чтобы показать тебя где-нибудь, когда я это сказала.

— Ты не знаешь, чего хочет Люсинда.

— Она готовится к переизбранию твоего отца. Она не собирается откладывать это, что бы ни происходило на международной арене. — Кэмерон сознательно расслабила руки, сжав кулаки. — И ты станешь отличным активом кампании.

— Дорогая, я никогда не была большим активом кампании. Я дикий ребёнок, помнишь? — Блэр засмеялась, думая о международной катастрофе, которая могла бы случиться, если бы её роман с женой французского посла год назад обнаружился. — Мои начальники службы безопасности провели половину своего времени, пытаясь удержать меня от прессы, а не от неё.

— Больше нет. — Кэмерон провела пальцами по щеке Блэр. — Ты так близка к первой леди, как эта страна. И публика тебя любит.

— Давай просто подождём и посмотрим, чего она хочет, — сказала Блэр, но у неё было неприятное ощущение, что Кэм может быть права. Она отошла на задний план во время гонки своего отца на пост президента, но она не сможет сделать это снова. Она хотела, чтобы его переизбрали. Страна нуждалась в нём. И если он нуждался в ней, ей, возможно, придётся привыкнуть к агитации. Она нашла руку Кэмерон и сжала её. — Я не первая леди. Я просто твоя леди.

— Когда ты поняла, что мне нужно было услышать? — пробормотала Кэмерон, целуя лоб Блэр.

— Я тренировалась.

— Ты хорошо справляешься.

Блэр улыбнулась.

— Да? Как хорошо?

— Хочешь заставить Люсинду ждать час или два?

— Да. — Блэр наклонилась ближе к Кэмерон. Понизив голос, она прошептала: — Ты не единственная, кто страдает, пока ты поправляешься.

— Тогда, возможно, мне понадобится больше двух часов, чтобы наверстать упущенное. Это может занять всю ночь.

— Тогда, я думаю, мне просто придётся немного пострадать. — С удовлетворённым выражением лица Блэр откинулась назад и закрыла глаза. — Потому что я не собираюсь спешить.

Когда Эмилио, помощник начальника штаба Белого дома, направил Блэр и Кэм в кабинет Люсинды Уошберн, Люсинда разговаривала по телефону.

Блэр помахала командирской женщине со стильно причёсанными серебристыми чёрными волосами. Как обычно, Люсинда была одета в консервативный стиль пиджака и юбки, на этот раз сливового цвета, окаймлённый полированными золотыми украшениями в ушах и на горле. Единственный большой изумруд квадратной огранки в оправе из чистого золота украшал безымянный палец её правой руки. Блэр отметила, что это было новым. Люсинда шагала перед широким столом из орехового дерева, накрытым аккуратными стопками папок и меморандумов. Когда она поймала взгляд Блэр, она выпила кофе и указала на удостоверение у одной стены.