Четники. Королевская армия - страница 3

В этих условиях неожиданно скончался 56-летний партиарах Варнава (Росич), с симптомами, подозрительно похожими на отравление. Дело дошло до того, что Синод СПЦ единогласным решением отлучил от церкви премьера, а также всех министров и депутатов православного вероисповедания, голосовавших за союз с Ватиканом. Популярность идей югославизма опустилась до критической точки. В 1937 г. был основан Сербский культурный клуб, организаторами которого стали образованные сербы со всех частей Югославии, взволнованные «все более неравноправным положением сербов в югославском государстве». Президентом этого неправительственного клуба был академик Сербской академии наук, юрист и историк Слободан Йованович (1869–1958), заместителем председателя — писатель и адвокат Драгиша Васич (1885–1945). В дальнейшем первый из них станет премьером югославского королевского правительства в годы Второй мировой войны, а второй — идеологом Равногорского движения (четников Дражи Михаиловича). Видные посты в движении четников займут и другие руководители Сербского культурного клуба: Стеван Молевич, Младен Жуйович, Воислав Вуянац, Воин Андрич, Драгослав Странякович.

В 1939 г. в воздухе Европы вновь стал сгущаться туман войны. В этих условиях Англии и Франции стал мешать авторитарный режим М. Стоядиновича, провозгласившего строгий нейтралитет. Этот нейтралитет выражался в том, что, делая реверансы в сторону Парижа и Лондона, Стоядинович одновременно пытался заигрывать и с Римом, и с Берлином, чтобы обрести таким образом иммунитет против внешнеполитической угрозы и предотвратить укрепление хорватского экстремизма, подпитывавшегося Германией и Италией. Югославия была ружьем, повешенным на театральной сцене в конце первого акта (Первой мировой), и должна была выстрелить в начале второго акта (Второй мировой). В результате очередного вмешательства Англии М. Стоядинович был свергнут принцем-регентом Павлом Карагеоргиевичем, спустя некоторое время — интернирован, а потом и попросту «передан Англии на хранение» — экстрадирован как лицо, потенциально опасное для британских интересов. Впрочем, в то время Гаагского трибунала еще не существовало, да и англичане были помягче, поэтому неудачливого кандидата в югославские диктаторы просто сослали на Маскаренские острова, владение британской короны в 650 км к востоку от острова Мадагаскар, где М. Стоядинович и просидел до 1946 г., вдали от своей страны и семьи[4].

Германский рейх, укрепившийся после кровопускания Первой мировой и аншлюса (воссоединения) с Австрией, вновь усилил свои экономические, а стало быть, и политические позиции в Юго-Восточной Европе. После мирового кризиса роль английских и французских инвестиций на Балканах неуклонно сокращалась, а германское экономическое присутствие все более и более расширялось, как это было и до Первой мировой войны[5]. Англия и Франция пытались ускоренными методами укрепить на востоке Европы блок антигерманских государств. Немецкие дипломаты и разведчики активно действовали в Болгарии, Румынии, Греции, Венгрии и Югославии, чтобы склонить эти государства к распространению германской экономической, политической, а в дальнейшем и военной экспансии. При этом на Венгрию и Болгарию, как на страны, «пострадавшие» после передела границ в Первой мировой войне, надежды было мало. Румынская военная машина не внушала больших иллюзий, а каменистые горы Греции находились слишком далеко от Германии. При этом долговременное сопротивление Сербии натиску австрийских войск и их союзников (с августа 1914 г. до декабря 1915 г.), а после этого активное партизанское движение против австрийских и болгарских оккупационных войск повышало важность Югославии в глазах союзников. Ключ к укреплению Югославии кумовавшие при ее рождении Англия и Франция обоснованно видели в обретении согласия между сербами и хорватами. Под их давлением принц-регент Павел настоял на том, чтобы премьер-министр Д. Цветкович 26 августа 1939 г. подписал соглашение с самым авторитетным хорватским политиком, лидером крупнейшей Хорватской крестьянской партии — В. Мачеком. Авторы соглашения в спешном порядке поделили Югославию де-юре на две (Хорватская бановина и остальная Югославия), а фактически на три части (Словения не получала статуса «бановины», но была географически отделена от Сербии хорватскими территориями, что окончательно определяло ее автономные устремления)